Москва-Синьцзин

Жену с дочерью сняли с поезда и арестовали, но у Генриха Самойловича, ценного консультанта японской разведки, скоро уже была новая спутница жизни, японская.

Рюсикофу-сан с новыми друзьями

Финал истории беглого депутата Верховного Совета описан в моем очерке «Приключения колобка» (если это был финал).

«Закончилось всё очень интересно.

Летом 1945 года дела у японцев стали совсем паршивые. Империя из последних сил сопротивлялась американцам и ужасно боялась, что Советский Союз нарушит пакт о нейтралитете. В этой ситуации держать у себя личного врага Сталина было неразумно.

Когда советские войска перешли границу и разгром стал неминуемым, лисичка-сестричка решила, что колобка пора слопать. Начальник японской военной миссии Такэока получил приказ избавиться от компрометирующего субъекта и поступил согласно самурайскому кодексу: вызвал к себе «Рюсикофу-сан», объяснил ситуацию и предложил почетно застрелиться. Почетно стреляться колобок отказался (они этого не умеют), и тогда Такэока прикончил неискреннего человека без почета, а труп приказал сжечь, о чем и отрапортовал начальству.

Казалось бы, сказке про колобка конец.

Но в рассказе Такэоки есть одна странность. Вот зачем офицерам императорской армии было утруждаться и сжигать труп? Зарыли бы или бросили бы в реку. Кто 19 августа 1945 года, накануне краха, стал бы задавать вопросы и проводить расследования?

Ой, боюсь, наврали японцы начальству. Упустили колобка и побоялись сознаться.

Тем более, есть свидетель, который видел Люшкова в толпе на Дайрэнском вокзале садящимся на поезд.

Полагаю, что колобок покатился дальше и, возможно, вынырнул где-нибудь под другим именем. Ему было всего сорок пять. Полжизни впереди».

Операция «Маки-мираж»

Это была самая успешная операция советских спецслужб — пока ее не раскрыл японцам перебежчик Люшков.

В тридцатые годы главным врагом Советского Союза была стремительно милитаризировавшаяся Япония, действительно представлявшая для слаборазвитой восточной части СССР большую опасность. Силы были несопоставимы. С одной стороны — прекрасно оснащенная и обученная Квантунская армия, с другой — разбросанные вдоль длинной границы слабые, недоукомплектованные техникой гарнизоны Красной Армии плюс неразвитая инфраструктура, малочисленное население и почти полное отсутствие промышленной базы.

Ситуация стала критической после того как японцы оккупировали Маньчжурию.

Советское государство в спешном порядке строило новые города, проводило железные дороги, развивало «движение дальневосточников», укрепило Тихоокеанский флот, а НКВД бросила все силы на то, чтобы оттянуть момент японского вторжения (оно казалось неотвратимым) при помощи гигантской, сложно устроенной дезинформации, получившей странное название «Маки-мираж».

Сотрудники НКВД, участники операции

Во многих источниках говорится, что первоначально операция называлась «Макаки» (так еще со времен русско-японской войны обзывали японцев), но полагаю, что это позднейшие фантазии. По-японски слово «маки» — это нечто завернутое в слои, а среди разработчиков и активных участников операции было много этнических корейцев и китайцев, очень хорошо знавших японский язык.

«Слоев» у операции было три.

Во-первых, шпионский. Этнические корейцы и китайцы, пройдя спецподготовку, массово забрасывались на вражескую территорию для сбора сведений, диверсий и инфильтрации. Всего было задействовано около 1200 таких агентов.

Во-вторых, контрразведывательный. Японская спецслужба, та же «Организация Доихары», тоже переправляла через границу своих китайцев и корейцев, а также русских (белых). НКВД выловило 200 шпионов, хотя сколько из них было настоящих, а сколько оговоривших себя под пытками — бог весть.

В-третьих, собственно «миражный». Эта часть операции, «Харбинская линия», строилась на работе двойных агентов, через которых японцам передавались сверхсекретные документы об обороне Дальнего Востока. Подлинные сведения, которые можно проверить, и искусно составленная «липа» были виртуозно перемешаны. Силы и технические возможности Красной Армии завышались, чтобы японцы считали свои ресурсы недостаточными и продолжали их накапливать, откладывая нападение. Так длилось год за годом, а советская оборона тем временем понемногу укреплялась.

Но измена Люшкова сорвала операцию. Узнав правду, командование Квантунской армии перешло от шпионско-диверсионной деятельности к «разведке боем».