Читаем "Москва слезам не верит" (К 30-летию выхода фильма) полностью

Архангел Михаил (вахтерша то есть) - до неправдоподобия добр. Он не впускать - он выпускать изгоняемых из рая не хочет! И, не зная как поступить... придумывает нелепую, совершенно идущую в разрез с пословицей о "проводах по уму" отговорку: "Кто с Чапой-то гулять будет?" "Горе Муму"! Как будто не знает он, кто обычно гуляет с собакой; кто гуляет "вечером, по холодку" по райскому саду... Как будто не знает, что "хозяева из Сочи приезжают; интеллигентные люди: телеграмму прислали". Вот только теперь действительно трудно понять: хозяева - чего?!







*    *    *







И... играется свадьба. Пусть чужая, но героиня празднует - "собственную"! Бракосочетание произошло (браки ведь "совершаются на небесах"). Она не только ребенка зачала, она и духовно зачала: вынашивает... идеи своего мужа. Идеи не становятся хуже оттого, что носителями, переносчиками их оказываются негодяи! Характерно: настоящая невеста ведет себя... как подружка Невесты; отмахивается нетерпеливо от своего жениха, быстренько, для проформы, целуется и - снова на "настоящую" свадьбу; на бракосочетание! Так что Благовещение все-таки, наверное, было - не пародийным; если уж что "повторилось" по-настоящему, так это оно. Хотя как раз оно-то из всех ближайших по сюжету библейских аллюзий - выглядит наиболее неузнаваемым! Признаемся, кстати, и в собственном недосмотре: ведь то, что мы чересчур поспешно посчитали "землей", "нехорошая квартира", оказалось все-таки... небом, Эдемом. Иначе... откуда бы их изгоняли; и куда?




А небеса в фильме - обнаруживаются теперь как-то повсюду. И могло ли быть иначе, раз уж и ад, ужас ада - может повсюду быть! Шумная свадьба Антонины - это, разумеется, "небеса". Прямо "Кана Галилейская", что ли! Сдвинутые столы - напоминают изображения Тайной Вечери, с длинным столом, за которым в ряд сидят все Апостолы; только в иконографической традиции изображение фронтальное, в фильме же - боковое. Неуместность, "цитатность" этих столов подчеркнута их протяженностью из комнаты в комнату: символический смысл превышает утилитарное назначение и не вмещается в обыденном помещении! Кажется, в этом случае (а подобное смелое воспроизведение иконографии встретится в фильме не раз) - фильм лукаво полемизирует с Тарковским, с его манерой почти буквального, так чтобы нельзя было не узнать, и поэтому - поверхностного перенесения живописи на экран!




Разумеется, в этом "раю" - есть свой "архангел": плотный милиционер, которого приглашают выпить, а он скромно отказывается. Он - в форме, не в "брачной одежде", а потому, согласно евангельским притчам, не имеет права сидеть за столом?.. И тут же - предостережение участникам "небесного" пира; небесного - поскольку пируют в присутствии Бога, пусть и на земле; евангельские притчи о пире - служат символом Царства Небесного.




"Что-то меня сегодня на солененькое потянуло", - произносит сияющая радостным торжеством Катерина классическую женскую фразу. И звучит в ней... Евангельское предостережение Апостолам: "Вы - соль земли. Если соль обуяет, то чем осолится?" Катерина и ходит все время под угрозой... буйства, бунта. Само имя - словно подталкивает ее, испытывает "на прочность" (Екатерина Измайлова у Лескова - "серийная убийца"; Катерина в "Грозе"; императрица Екатерина II, взбунтовавшаяся... против собственного супруга).




Мы можем уже уловить некий ритм движения фильма и предсказать поэтому его дальнейшие развитие. Если предыдущая последовательность символической его композиции такова: фальшивые небеса - настоящие небеса, - то следующая сцена возвратит нас... в настоящий ад: на завод.














ГЛАВА ВОСЬМАЯ. Краткая повесть об антихристе













Сняла решительно пиджак наброшенный...





- пели гости на свадьбе Антонины и Николая традиционное. В следующей же сцене этот импровизированный наряд - реализуется: баба... в мужском пиджаке; именно наброшенном на плечи! И - что подчеркивает диссонанс - в традиционном женском платье. Ее жесты: протыкающие, машинообразные (размечает план телесъемки); точно такие же... как и у окружающих машин, только не вертикальные, а горизонтальные.




Крест, но... оскверненный крест; крест, весь сплошь дергающийся в разные стороны, как в судорогах. Подвижный крест: пропеллер у Карлсона, о котором нам напомнило именно образное представление глаза телеоператора и окуляра его камеры, "глаза в стакане". Карлсон: человек... с крестом на плечах (и - "сын Карла", т.е. короля, царя...). Но это крест - вращающийся вокруг своего центра; а в фильме - дергающийся на одном месте. Собственно, это не Распятие, а... сам Распинаемый, распинаемые. Место, где унижают людей. Гестапо.




Перейти на страницу:

Похожие книги

Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Аквитанская львица
Аквитанская львица

Новый исторический роман Дмитрия Агалакова посвящен самой известной и блистательной королеве западноевропейского Средневековья — Алиеноре Аквитанской. Вся жизнь этой королевы — одно большое приключение. Благодаря пылкому нраву и двум замужествам она умудрилась дать наследников и французской, и английской короне. Ее сыном был легендарный король Англии Ричард Львиное Сердце, а правнуком — самый почитаемый король Франции, Людовик Святой.Роман охватывает ранний и самый яркий период жизни Алиеноры, когда она была женой короля Франции Людовика Седьмого. Именно этой супружеской паре принадлежит инициатива Второго крестового похода, в котором Алиенора принимала участие вместе с мужем. Политические авантюры, посещение крестоносцами столицы мира Константинополя, поход в Святую землю за Гробом Господним, битвы с сарацинами и самый скандальный любовный роман, взволновавший Средневековье, раскроют для читателя образ «аквитанской львицы» на фоне великих событий XII века, разворачивающихся на обширной территории от Англии до Палестины.

Дмитрий Валентинович Агалаков

Проза / Историческая проза