Москва слезам не верит: сборник

А что он будет рассказывать обо мне, думала Катерина, слушая Рудольфа. Может быть, бросить все, не подходить к телефону, но он ведь может и приехать, адрес знает, а как тогда объяснить, почему она не отвечала? Сказать, что телефон испорчен? Но можно ведь позвонить на телефонный узел, и там сообщат, что все в порядке. Ну и пусть узнает, что я не дочь, а племянница академика и что не учусь, а только собираюсь поступать. Ведь если он меня любит… Но тут же засомневалась: а вдруг не любит? Тогда почему звонит, почему хочет встречаться?

— Значит, завтра в шесть, — закончил Рудольф. — У меня через десять минут эфир. Чао! Я тебя обнимаю.

— До завтра, — ответила Катерина. — Я тебя обнимаю, я тебя обнимаю! — И выдохнула, как после бега с барьерами.

— Ну, что? — спросила Людмила.

— Завтра в семь в кафе.

— Дешево и сердито, — отметила Людмила.

— Почему сердито? — не поняла Катерина.

— Потому что дешево. Пригласил бы в солидный ресторан. Ты ведь ни в одном московском ресторане не была.

— Не была, — согласилась Катерина. — Но еще буду!

— Возможно. Жаль, у Гурина тренировки, а квартира свободна целый вечер.

— Я уйду из дома, — пообещала Катерина, — когда тебе надо будет.

— Договоримся! Тебе ведь тоже когда-нибудь надо будет. Я в случае чего могу и в общежитии переночевать, — пообещала Людмила в свою очередь.

— Мне этого не надо, — твердо сказала Катерина.

— Надо, надо, — заявила Людмила. — Когда мужчина и женщина остаются наедине, тут все и выясняется: подходят они друг другу или не подходят, хорошо им вдвоем или рот от скуки сводит, ни до, ни после говорить не хочется.

— До чего и после чего? — не поняла Катерина.

— Ну и дура же ты! — вздохнула Людмила. — Мужчина и женщина остаются наедине, чтобы трахнуться. Между прочим, это самое большое удовольствие на свете. Но не с каждым это получается. У меня, например, было двенадцать мужиков. Ну, чего вытаращилась? Это немного за четыре года в Москве. Считай, по три в год. Но только с одним мне было хорошо. Поэтому мужчины и женщины ищут друг друга. Поэтому жены изменяют мужьям, а мужья — женам, пока не найдут того единственного или единственную. Некоторым везет сразу, но это редко бывает.

— А у тебя было? — спросила Катерина.

— Я же сказала: только с одним.

— А почему ты за него замуж не вышла?

— Потому что он женат…

— Не надо встречаться с женатыми. Это нехорошо — разбивать семью.

— Успокойся. Рудольф неженат. Так что ты себе можешь позволить.

— Когда-нибудь. — Катерина пожала плечами. — Если мы поженимся.

— Можно и до женитьбы. Ты показывала противозачаточные таблетки, которые тебе Изабелла дала. Они надежные. Но лучше, если за полчаса.

— Значит, он меня обнимает, — Катерина рассмеялась, — я вдруг вскакиваю, бегу в туалет, чтобы проделать эту операцию.

— Зачем бежать? Говоришь, я сейчас руки помою или душ приму. Я думаю, он парнишка уже опытный, но для первого раза подложи подушку под поясницу, ему легче будет в тебя входить.

— Этого не будет, — отрезала Катерина. — В обозримом будущем, во всяком случае.

На следующий вечер Людмила устроила большую стирку, а Катерина отправилась на встречу с Рудольфом. Она быстро доехала на троллейбусе до площади Маяковского и не спеша двинулась по улице Горького. Мимо шли люди, и никто не знал, что она идет на первое в своей жизни настоящее свидание. В школе ей симпатизировал парень на класс старше, они несколько раз ходили в кинотеатр, который разместился в бывшей церкви еще в тридцатые годы. Несколько раз она танцевала с ним на школьных вечерах, он долго не решался, но однажды все-таки поцеловал ее, неумело и грубо. Она почему-то обиделась, и они после этого месяц не разговаривали. После девятого класса он уехал в Ленинград и поступил в ремесленное училище, а она много занималась, уже решив поступать в Москве в химико-технологический институт. В Москве она несколько раз ездила с Людмилой на танцверанду в Сокольники. Ее приглашали танцевать, один из военных курсантов ей даже нравился, но его за какой-то проступок три недели подряд не пускали в увольнение. За это время Людмила решила больше не встречаться со своим курсантом-пограничником, перестала ездить в Сокольники, а одна Катерина не решалась. Надо запомнить, подумала Катерина, все-таки первое настоящее свидание в жизни. Если она станет женой Рудольфа, то потом дочери будет рассказывать, как они познакомились, как пришла на первое свидание. Что будет дальше, она придумать не могла.

Рудольф ждал ее на тротуаре с букетом астр. Он улыбнулся, протянул ей цветы. Цветы ей дарили тоже первый раз в жизни.