Москва слезам не верит: сборник

Боясь опоздать, Катерина приехала на полчаса раньше. Она несколько раз прошлась вдоль забора из бетонных блоков, окружавшего телестудию, рассматривая железную ажурную башню и чуть ли не ежеминутно поглядывая на часы.

За пять минут до назначенного времени она вошла в проходную. Это была довольно большая комната с окошечками, куда протягивали паспорта и говорили:

— На «Голубой огонек».

Рудольф ее уже ждал, разговаривая с солидным мужчиной в сером костюме. Он сам протянул ее паспорт в окошко и тоже сказал:

— На «Голубой огонек».

Милиционер внимательно изучил ее паспорт, сравнивая фотографию на паспорте с ее лицом, оторвал корешок пропуска и приложил ладонь к козырьку фуражки.

Они шли по территории телестудии, и Рудольф, показав на небольшое здание справа, напоминающее церковь, только без куполов, объяснил:

— Здесь монтируют аппаратные цветного телевидения.

— В Москве будет цветное телевидение? — поразилась Катерина.

— Вначале в Москве, а потом по всей стране, — пояснил Рудольф. — Уже через год начнутся пробные передачи.

— Значит, однажды я включу телевизор и увижу цветное изображение?

— На обычном телевизоре — нет. Надо будет покупать специальный.

— Он, наверное, будет очень большим? — предположила Катерина.

— Почему?

— Наш сосед, — она хотела сказать «в Красногородске», но вовремя спохватилась, а то начались бы расспросы, что такое Красногородск и когда она в нем жила, — после войны привез из Германии радиоприемник «Грюндиг», он по размерам был как небольшой шкаф. А сейчас приемники совсем небольшие. Чем современнее технология, тем компактнее прибор.

Она отметила явную заинтересованность на лице Рудольфа, вероятно, он не предполагал, что она о чем-то может размышлять или что-то сопоставлять. При прошлых встречах она в основном помалкивала и слушала Рудольфа.

Рудольф провел ее в редакционный корпус. Они шли по длинному коридору. На дверях были таблички с названиями редакций.

— Может быть, попьем кофейку? — предложил Рудольф. — У нас еще есть время, я хотел, чтобы ты осмотрелась.

Они прошли в кафе. На стойке был расположен никелированный кофейный аппарат с рукоятками. Буфетчица насыпала кофе, нажимала рукоятку, чашка мгновенно наполнялась дымящейся темной жидкостью. Рудольф купил пирожные, и они прошли за столик, за которым сидел диктор Игорь Кириллов. Рудольф поздоровался с ним.

— Привет, Рудик, — ответил Кириллов.

— Это Катерина, — представил ее Рудольф. — Дочь академика Тихомирова.

— Это который по космосу? — поинтересовался Кириллов.

— Нет, он химик, — ответила Катерина.

— Сегодня все работают на космос, даже мы, — заявил Кириллов. — Ты знаешь, что сегодня будут космонавты?

— Еще бы, — ответил Рудольф. — С утра мальчики из конторы проверили все камеры и опечатали студию.

— Героев надо беречь, — сказал Кириллов своим торжественным дикторским голосом. — Твоя девушка будет на «Огоньке»?

— Будет. Я договорился.

— Тогда до встречи, — улыбнулся Кириллов.

Прихлебывая кофе, Катерина рассматривала женщин. Те, что держались свободно, смеялись, курили, явно работали на телевидении. Другие, в модных прическах с начесом, покрытым лаком, в костюмах с орденами, явно приглашенные, в основном работницы. Она узнавала их по рукам. Когда каждый день отмываешь руки от машинного масла, кожа становится бледной, сухой и натянутой. Она посмотрела на свои руки, они были точно такие же.

Приглашенные мужчины парились в шерстяных черных пиджаках и серых галстуках в горошек или полоску. Когда они вставали, слышался звон медалей и орденов.

В буфете она заметила несколько молодых мужчин в серых костюмах и черных до блеска начищенных ботинках. Они пили кофе, осматривая каждого входящего и выходящего. Вспомнив объяснения Людмилы, она сразу поняла, что эти — из Комитета госбезопасности.

В кафе вошла женщина средних лет в белой блузке и узкой серой юбке. Ее пропустили к кофейному аппарату без очереди. Рудольф вскочил, помог ей донести чашку до столика.

Женщина двумя глотками выпила кофе, закурила, жадно затянувшись.

— Это Катерина, о которой я тебе говорил, — представил девушку Рудольф.

Женщина глянула на Катерину, достала из пачки картонный номерок и протянула его Рудольфу.

— Девятый!

— Что за компания? — спросил Рудольф.

— Хорошая, здесь плохих не бывает. — И женщина, погасив сигарету, заспешила к выходу.

— Будешь сидеть за девятым столиком, — пояснил ей Рудольф.

— А как я должна буду себя вести? — заволновалась Катерина, понимая, что время, когда она войдет в студию, стремительно приближается.

— Ты видела когда-нибудь «Огонек»?

— Конечно.

— Все смотрят на тех, кто выступает на сцене. Ведущий иногда подходит к столикам, за которыми сидят всякие знаменитости, и задает им вопросы. Все заранее оговаривается — и вопрос, и ответ. Пока ты не знаменитость, у тебя не будут брать интервью. Поэтому сиди, смейся, когда смешно, и аплодируй, когда аплодируют. И все. Да, на столиках будут стоять кофе, лимонад и фрукты. Пей кофе, можно пить лимонад, но фрукты лучше не есть.

— А почему? — спросила Катерина. — Они ненастоящие?