Москва слезам не верит

— Есть квартира, выпивка, музыка, почему мы не звоним девчонкам и не проводим время в вихре танца, как в недавние прекрасные времена?

— Действительно, почему?… — спросил Бодров. — Впрочем, нет, никаких звонков! У меня электричка в одиннадцать, а мне все надо успеть прочесть. А потом подумай: одно дело, когда я мог представиться: Сергей Бодров, студент технологического института, будущий знаменитый художник-модельер. Другое дело, я скажу: Сергей Васильевич Бодров — председатель фабкома, и добавлю, как в прошлые времена: пойдем, крошка, спляшем. Ты представляешь, какие у них будут глаза?

— Думаю, что круглые, — рассмеялся Викторов.

На двери фабкома висело объявление: «Просьба не входить. Идет заседание фабкома».

Бодров заканчивал свое выступление:

— Я вам привел данные о реальном положении фабрики. Положение, как вы видите, не блестящее. На отчетно-выборном собрании было намечено стратегическое направление, в каком будет работать и работает наша профсоюзная организация, Но есть еще и тактика. На сегодня у нас самая сложная ситуация с кадрами. Коллектив у нас специфический — женский. А женщина остается женщиной, куда ее ни помести: в космос, под воду или на швейную фабрику. Я привел вам данные исследований по фабрике «Первое мая». Я не знаю, к счастью или к сожалению, но главным все-таки на сегодня для женщины остается дом, семья и дети. Так что мы можем сделать для наших женщин? Сделать сегодня, чтобы фабрика помогала оставаться им женщинами. Прощу вносить предложения.

— Сергей Васильевич, — тут же начала Лыхина. — У нас есть социальный план развития коллектива, и я вам советую с ним познакомиться.

— Я знаком с планом, — заверил ее Бодров. — Но одно не исключает другого. План — это перспектива на годы, а я прошу предложения, которые можно реализовать в ближайшее время.

— Все женщины причесываются. Хорошая прическа — это хорошее настроение, — начала одна из членов фабкома. — И почему бы нам на фабрике…

— Понятно, — сказал Бодров. — Парикмахерская. Пожалуйста, только предложения.

— В городе в салон не попадешь.

— Записываю, — сказал Бодров. — Косметический кабинет.

— Заказы чтобы приносили. И мясо, и кондитерские…

— Записано.

— А почему у нас только гинеколог и терапевт в санчасти?

— Прошу конкретно, — напомнил Бодров.

— Процедурные кабинеты.

— Ингаляторий.

— Зубной.

— Сапожника хоть одного.

— А я предлагаю установить контакт с мужским предприятием, — предложила средних лет женщина. Хотя бы с литейным. У них одни мужики, у нас одни бабы, у нас их больше двух тысяч, незамужних и матерей-одиночек.

— Записываю, — сказал Бодров.

— В министерство обороны обратиться, чтобы полк хоть один в наш город перевели. Лучше, чтобы летчиков.

— А почему летчиков? Лучше тогда моряков.

— Каких же моряков? У нас же моря нет.

— Замечание верное, — сказал, подумав, Бодров. — Моря у нас нет…

Бодров разговаривал с директором завода литейных машин, моложавым плотным мужчиной.

— А как вы себе представляете эти контакты? — спрашивал директор.

— У вас есть свой дом отдыха, у нас свой. Пока обменяемся путевками. Половина ваших поедет к нам, а половина наших к вам.

— Это можно, — согласился директор и тут же усомнился! — Предположим, контакты установятся. Но наш поселок от города далековат. Опять же: или мои к вам будут перебираться и бросать завод, или ваши к нам, тоже утечка. А регулировать здесь почти невозможно.

— Ну почему же? — не соглашался Бодров. — Нажмем на горисполком, пустим автобус. Вообще давно пора связывать город с поселком.

— Это мысль, — тут же схватился хозяйственный директор, — Если контакты не установим, то хоть автобусы выбьем.

Потом Бодров был на окраине города в новом, строящемся микрорайоне. Он зашел в полупустую парикмахерскую и двинулся в женский зал. Незанятые мастера рассматривали его с любопытством.

— Будьте любезны, попросите Марию Веригину.

Ее попросили. К Бодрову вышла молодая полная женщина и недоуменно подняла брови.

— Машустик, — сказал Бодров.

— Ой, Сережа, — обрадовалась она. — Тыщу лет тебя не видела. Ты что, в этом районе живешь?

— На прежнем месте я живу, — Бодров оглядел скучающих мастеров. — Как вижу, работы немного.

— Сдуру согласилась. Говорили, новый район, отбою не будет. А этот район будут строить еще лет десять.

— А обратно в центр хочешь?

— А ты можешь устроить?

— Мы на «Коммунарке» салон открываем. Четыре тысячи клиенток.

— Конечно хочу, Это же почти рядом с моим домом.

— Значит, договорились. Еще подбери двух-трех мастеров. Потом будем расширяться. А тебя заведующей сделаем.

— А чего? — сказала она. — Я четырнадцатый год работаю, справлюсь.

— Значит, завтра жду на фабрике… Пока.

Бодров и Федяева сидели в кабинете Лыхиной. А по кабинету расхаживала разгневанная заведующая горздраводелом.

— Мы и так пошли им навстречу. Оборудуем кабинеты. Выделили аппаратуру. Дали зубного. Так теперь он «перетащил у нас дерматолога. Вам, значит, нужен косметический кабинет, а то, что в городе не хватает кожников, вас не касается! Посулил, запудрил мозги девчонке: новое дело, можете проводить исследования, защитите диссертацию.