Москва - столица

Принцип возникающего на рубеже 20—З0-х гг. Генплана Москвы опять-таки сохранял «щадящий» режим в отношении исторической застройки, сосредоточивая внимание на создании вокруг столицы городов-спутников. В 1934 г. был объявлен открытый конкурс на создание Генплана реконструкции и развития столицы. В нем приняло участие 160 архитекторов, в том числе немало зарубежных. В окончательном выборе, который был осуществлен, сыграло свою роль и влияние Корбюзье (транспорт — бог города!), и позиция ряда градостроителей, произведших произвольную и субъективную переоценку художественных и исторических ценностей в городской архитектуре. И.Э. Грабарь был не одинок в отрицании значения всех памятников XVII в. (по принципу простой временной принадлежности), как и в замысле организации продажи русских икон и произведений живописи за рубежом. В июле 1935 г. Генплан был утвержден.

Время показало, что идеи коммунизма в повседневной практике часто не соответствовали конкретным действиям тех, кто на словах собирался претворять их в жизнь. Генплан 1935 г.— один из ярких тому примеров. Но если идеи тех, кто прикрывался красными знаменами, сегодня критикуются, то ошибки исполнителей другой политической окраски в наши дни слишком часто получают второе дыхание.

Конечно, нельзя не возмущаться внедрявшейся идеей сноса ГУМа и расширения Красной площади чуть ли не на всю территорию Китай-города, проектируемым сносом правой стороны Варварки (со стороны гостиницы «Россия»), той же четной стороны Петровки (включая Высокопетровский монастырь) и Большой Дмитровки. Но у нас на глазах осуществился снос правой стороны Большой Якиманки. Усиленно разрабатываются все те же печально знаменитые кольцевые магистрали. Имеет хождение проект, по которому Новый Арбат должен обрасти по сторонам фонтанами и бассейнами, причудливыми арками, потому что новая изобретенная ипостась Москвы — курортный город.

В канву Генплана 1935 г. входил и Дворец Советов, несомненно, оригинальное по архитектуре и инженерным задачам сооружение. Ошибочным, однако, оказался выбор места для него. Хотя авторы проекта и руководители страны исходили из тех же соображений, что в свое время Николай I и архитектор К.А. Тон, — о географическом центре городского ансамбля. На Дворец Советов предполагалось сориентировать все городские магистрали.

Отказ от строительства Дворца Советов после окончания Великой Отечественной был как бы компенсирован сооружением семи московских «высоток» (1948—1952).

Вторая половина 50-х гг. — это Кутузовский, Комсомольский проспекты, Новый Арбат в Москве, Лужники. А на переломе 60-х гг. — гостиница «Юность», кинотеатр «Россия», Кремлевский дворец съездов и почти сразу Дворец пионеров на Воробьевых горах. Не говоря о массовом жилищном строительстве. Это время ключей от отдельных квартир. В «хрущевках», в тесноте, с минимальным комфортом, неудобным сообщением, но отдельных! И так во всех городах.

Как и санкционированное Хрущевым уничтожение церквей сотнями и тысячами. Как и проблема с памятниками, которые оказываются на пути набирающих разворот и скорость строителей. Над тем, чтобы совместить все стороны процесса и потребностей развития культуры, никто по-настоящему не задумывался. В государственных учреждениях. Но в творческой среде эти проблемы приобретали исключительную остроту.

Образцы истории, сознание ценности их материальных свидетельств и ощущение грандиозной страны и народа, одержавшего величайшую в истории человечества победу. Вопросы технического прогресса и экологического тупика — в будущем. Проблема комфортности общественной и личной, которая бы не нуждалась в постоянном обновлении по крайней мере на ближайшие 150—200 лет. Проблема коммуникаций и коммунального обслуживания, отбиравшая у города всегда слишком много средств. Все это требовало кардинального, причем общего решения. И одним из наиболее убедительных примеров служили московские памятники: если отдельные из них и удавалось буквально спасать, единое историческое целое Москва скоро перестала бы представлять.

Университет на Ленинских горах

Общая совокупность московских градостроительных проблем увлекает мастеров, которых объединяло направление «Новая реальность». Именно мастеров, потому что в «Новую реальность» входили и архитекторы, и живописцы, и скульпторы, и дизайнеры, и военные строители. Голос времени воспринимался представителями всех созидающих профессий.

Идея «Города за облаками» принадлежала руководителю направления живописцу Э.М. Белютину. И — одареннейшему русскому инженеру-конструктору Н.В. Никитину. Никитин только что принимал участие в строительстве «Лужников», комплекса университетских зданий на Воробьевых горах и закончил сооружение Останкинской телебашни. Идея захватила его, как, впрочем, и архитектора Леонида Павлова. Расчеты свидетельствовали о реальности замысла, а творческие перспективы, с ней связанные, не могли не увлечь.