Москва–Таллинн. Беспошлинно

История отсекла прозаические роли лошади, оставив лишь загадочные. Может, она и впрямь мистическое животное? Единорог ведь тоже — лошадь.

Кентавр Хирон, получеловек-полуконь, научил бога врачевания Асклепия исцелять людей. Имя самого известного целителя древности — «Гиппократ» — означает «властитель коня». Вдруг — наше здоровье зависит только от них, а мы забыли об этом, и поэтому болеем?

Но они способны не только на терапию телесную. Когда-то крылатый конь Пегас, возникший из капель крови Горгоны Медузы, ударил копытом по горе Геликон, где обитали музы. От удара возник источник вдохновения — ручей фиалкового цвета называемый Иппокрена («Конский источник»). Значит, способность к творчеству людям подарили именно лошади, а ведь нет ничего более целебного, чем творчество. Пока они с нами — мы творим и летаем.

За прошедшие недели Лариса настолько погрузилась в материал, что не видела, как можно его изменить, все казалось важным. Бедные мои лошади, бедные мои, и здесь вас обижают, — думала она, вчитываясь. Статья по объему получилась еще больше чем предыдущая, и печатать ее по-прежнему никто не хотел. Лариса предложила «лошадиную тему» в знакомые журналы; в одном отказали, в другом потребовали добавить про моду в конном спорте. Лариса послушно вписала про моду: шляпы, сапоги, седла и попоны. Однако материал опять зарубили, из-за «тяжеловесности». Суета со статьей становилась нудной, Лариса в очередной раз почувствовала отвращение к журналистике.

Выражение рабского безразличия к жизни на морде «покатушечной» лошади, на которой катают маленьких детей, иногда дядек после ужина в ресторане. Такие лошади словно переступили черту боли, они ни на кого не смотрят.

Утешение было одно — разговоры с Александром Ивановичем Калинским по утрам про книгу: это было ее будущее, тайная сила.

7.

Жизнь Стаса поменялась стремительно, он решил, что так подействовать могла только влюбленность, или даже новая любовь. К Ядранке. Следующий шаг, о котором он заставлял себя думать-женитьба и рождение детей. Ему отчего-то было страшно представлять себе их семейную жизнь. Ядранка ни разу не обозначила, что жаждет совместного будущего, она отличалась способностью жить не торопясь, вбирая энергию каждого момента. Стасу казалось, что именно от этого ее тело становилось пугающе сильным, как корабль древних викингов.

Иногда Стас задумывался: на чем зиждется ее горделивость? Ни красоты, ни образованности, ни творческих способностей, даже обаяния — всего того, чем принято гордиться, — в Ядранке не было. Однако ее спокойная любовь к себе не требовала подтверждений, во много раз превосходя самоуверенность умниц и красавиц, с которыми Стас был знаком раньше. Бесподобная осанка Ядранки, словно совершенный радар, собирала в окружающем мире так много силы, что ее хватало и на Стаса; он прятался под ее защитой и стал впадать в зависимость. Когда Ядранка была рядом, чувствовал себя молодым, когда оставался один — мир терял цельность.

Жили в студии Стаса, оба ложились и вставали поздно. Она не проявляла хозяйственного рвения: питались готовыми салатами из супермаркета и спагетти с покупными соусами. Ядранка, похоже, хорошо умела варить только кофе и варила его по особому рецепту, много раз на дню, иногда даже поздно ночью.

Ее бесхозяйственность Стасу даже нравилась, он усматривал особую деликатность в том, что Ядранка не торопилась демонстрировать выигрышные качества супруги, в основном спала и занималась с ним любовью, этому занятию посвящалось много сил и времени. Впервые Стас чувствовал в женщине такое сильное желание, для нее не было барьеров и запретов, каждый раз она умудрялась дать понять, что завтра в постели все будет иначе. Стасу было весело чувствовать особую физическую усталость, давно, а может и никогда, ему не приходилось быть столь увлеченным любовником, ему казалось, что он помолодел, иногда чувствовал себя обескураженным подростком, на которого обратила внимание опытная женщина.