Москва, Токио, Лондон - Двадцать лет германской внешней политики

Но для Гитлера этот "воскресный" кризис с его последующим благополучным разрешением ни в коем случае не закончился. Для него он только начинался. Возможно, дело было не столько в том, что он сам так решил, сколько в торжествующем крике части мировой прессы, которая хвасталась, что энергичные ответные меры чехов вынудили Гитлера отступить. Еще раз он получил шанс превратить свои тайные намерения в действия. И он не колебался. 28 мая Гитлер собрал самых доверенных людей партии и государства на секретное совещание в Reichskanzlei и сообщил им о своем решении в этом же году покончить с Чехословакией.

На протяжении последующих месяцев британское правительство серьезно занималось проблемой судетских немцев, в частности, и чешскими проблемами вообще. Оно не уставало убеждать нерешительный Кабинет в Праге заключить быстрое и всеобъемлющее соглашение с судетскими немцами. Оно настаивало на политике умеренности и взаимности со стороны Праги в отношении судетских немцев и в то же самое время старалось умиротворить Берлин. В делах посольства после исчерпывающих и изнурительных бесед с лордом Галифаксом, состоявшихся 8 июня, в ходе которых мы всесторонне обсудили проблему, этот вопрос на некоторое время отошел на задний план. Однако ему по-прежнему придавалось огромное значение как решающему фактору в англо-германских отношениях. Наряду с Anschluss'ом, общим агрессивным тоном нацистской прессы и нацистских властителей, страхом перед неожиданным нападением Гитлера, угроза Чехословакии превратилась в существенную причину изменений, происшедших в британском образе мыслей. Британцы приходили к выводу о необходимости более быстрого перевооружения своей армии. В то время как диктаторы могут позволить себе заниматься перевооружением своих армий в тайне, поддерживая температуру прессы и общественного мнения в нормальных пределах, демократически управляемым странам приходится убеждать свою публику, что необходимо пойти на новые жертвы ради обороны страны. Это убеждение может дойти до парламента, прессы и публики лишь в том случае, если они узнают об определенных угрозах со стороны противника. Подразумевалось, что такие угрозы несет с собой политика Гитлера, даже если он пока еще удерживается от открытых нападений и его планы пока скрыты от мира.

После того как эта проблема была выставлена на всеобщее обозрение через кампанию в прессе с обеих сторон, "человека с улицы" стало одолевать беспокойство, граничащее с паникой. Домашняя прислуга отказывалась наниматься на работу в дома, расположенные на южном побережье Англии, поскольку боялась немецких бомбардировок. Советник нашего посольства, пожелавший снять дом, имел на руках три соглашения, готовых для подписания, но аннулированных владельцами домов под тем предлогом, что из-за грядущей войны с Германией все соглашения с сотрудниками германского посольства утратят силу. Повсюду слышались жалобы, что дом в Лондоне стал совсем не ходовым товаром - также из страха перед германскими бомбами. Глас народа оказал сильное давление на правительство в вопросе более масштабного перевооружения ВВС и создания более эффективной обороны.

Ответственные министры, лорд Уинтертон и лорд Суинтон, вынуждены были уступить этому давлению. Таким образом, Англия осознала тот факт, что она больше не является островом. Те же соображения лишили военно-морской договор с Германией его реальной и ожидаемой ценности.

Эти чувства еще более усиливались позицией правительства. Министерство внутренних дел ограничило сферу действия англо-германского паспортного соглашения якобы по причинам технического характера. Таковых причин на самом деле не было обнаружено, и с германской стороны последовали энергичные возражения. Тем не менее ограничения не были отменены. Стало ясно, что министерство внутренних дел могло отказать во въезде нежелательным путешественникам и что любой, заподозренный в принадлежности к национал-социалистической партии, мог рассматриваться как нежелательная персона.

С другой стороны, проблемы, поднятые Anschluss'ом, решались более позитивном образом. Споры об австрийских долгах, например, которые Германия взяла на себя, привели к несколько бурному обмену мнениями, в ходе которого английская сторона пригрозила в одностороннем порядке удержать суммы, якобы оставшиеся на счетах. Введение принудительного клиринга (безналичных расчетов между банками) означало бы торговую войну. В долгих спорах и дискуссиях об австрийских долгах и экономических вопросах вообще были достигнуты соглашения, базировавшиеся на широкой основе. Проходившие в Лондоне переговоры завершились 1 июля подписанием соглашений, которые не только оказали благотворное влияние на Сити и экономические отношения между двумя странами, но и способствовали созданию более благоприятной атмосферы во внешней политике.