Москва в эпоху Средневековья: очерки политической истории XII-XV столетий

Представители альтернативного направления в отечественной историографии И. Д. Беляев и М. Ф. Владимирский-Буданов считали, что на внутреннее развитие России продолжают оказывать влияние древнерусские традиции управления [Беляев 2004; Владимирский-Буданов 1900]. Так, Беляев писал, что «старое земское устройство довольно еще сохранилось даже в XV столетии» [Беляев 2004: 61]. Для него позиция «земщины» – населения земли – была еще значительно велика в княжеских распрях, как это было им показано на примере «Московской земщины» во второй четверти XV в. [Беляев 2004: 61]. Историкам XIX–XX вв. принадлежали лишь отдельные замечания о политической роли городов и земель, их экономическом и стратегическом положении во второй четверти XV в. [Костомаров 1994; Любавский 1929].

Для историков XX в. стало характерным рассмотрение княжения Василия II Васильевича в рамках понятия «феодальная война второй четверти XV в.». Оно было призвано раскрыть важный этап в развитии русского феодализма, когда «противоречие в отношениях между отдельными феодалами и группами феодалов и центральной государственной властью… перерастает в затяжную феодальную войну. Победившая в этой войне королевская власть укрепляет централизованную систему управления» [Черепнин 1953: 248–249].

Ю. В. Кривошеев писал об особом подходе советской историографии, которой на «всем протяжении ее развития оставался присущ “европеизм” в исследованиях по классической истории» [Кривошеев 1996: 94]. Исследователь отмечал: «Историческим эталоном оставалась Европа. История России продолжала писаться с европоцентристских позиций. Это выражалось в сравнении многих процессов, происходивших в Европе, с тем, как развивалась Россия» [Кривошеев 1996: 94]. Одним из ярких примеров этого может служить понятие «феодальная война второй четверти XV в.».

В статье И. И. Смирнова впервые в советской историографии был сформулирован взгляд на усобицы Василия II как на «крупнейший классовый катаклизм» [Смирнов 1935: 75]. Вторую четверть XV в. автор называл временем «борьбы за укрепление диктатуры московских феодалов путем разгрома всех остальных феодальных центров и создания многонационального крепостнического государства под гегемонией Москвы» [Смирнов 1935: 75].

Понятие «феодальная война второй четверти XV века» наряду с формулировкой «феодальная смута» впервые появилось в учебном пособии 1939 г. Б. Д. Грекова и С. В. Бахрушина [История 1939: 243–245]. Под пояснение ее причин авторы постарались подвести не только правовую, но и экономическую базу. Выступление именно галицкого князя Юрия Дмитриевича диктовалось тем, что соляные источники, обилие пушнины и плодородие земель «привело к обособлению Галицкого княжества» [История 1939: 241]. Победа Василия II указывала на торжество московской великокняжеской системы, которая в самые трудные моменты «находила поддержку среди московского населения» [История 1939: 245].

В том же 1939 г. появился учебный курс В. В. Мавродина, посвященный истории образования Русского национального государства. Его цели и хронологические рамки позволили автору более подробно обратиться ко времени Василия II, однако в своей работе, как и в последующем переиздании 1941 г., Мавродин еще не использовал понятие «феодальная война» [Мавродин 1939: 107; 1941: 109]. Исследователь представил точный хронологический период усобицы – с 1425 по 1453 гг., впоследствии принятый историографией [Мавродин 1939: 194]. Под успехи великого князя Василия II Мавродин подвел солидную социальную базу. Он писал: «Побеждал не Василий Васильевич, побеждали бояре, дворяне, церковь, город, посадский люд, новые политические отношения» [Мавродин 1939: 111].

Книга 1951 г. «Образование единого Русского государства» «стала ключевой в этой сфере научных интересов В. В. Мавродина» [Дворниченко 2001: 108]. В данном расширенном и переработанном издании определение было вынесено уже в заглавие: «Феодальная война во второй четверти XV в. и ее политические итоги» [Мавродин 1951: 130]. К событиям второй четверти XV в. Мавродин относился как к коренному разлому в политической системе того времени: «Новый, зарождающийся порядок “одиначества” олицетворял Василий Васильевич, старый удельный – Дмитрий Шемяка. На стороне последнего было все удельное княжье» [Мавродин 1951: 153].

В работах В. В. Мавродина и К. В. Базилевича, так же как в исследованиях С. М. Соловьева и А. Е. Преснякова, война Василия II с галицкими князьями была разделена на два этапа: к первому относилось выступление Юрия Дмитриевича и Василия Косого, а ко второму – мятеж Дмитрия Шемяки [Мавродин 1951: 149; Базилевич 1944: 223].