Москва - Варшава

— Я ж говорю тебе, я излагаю наихудший вариант, — мрачно проговорил Игорь. — И будем надеяться, что он не имеет отношения к истине, что правда — за войной табачных мафий или за чем-то подобным. Поэтому сделаем так. Ты продолжаешь рыть табачную версию — и дай Бог, чтобы правда оказалась за ней! Повару будем докладывать о табачной версии и о версии, связанной с Германией: мол, их разрабатываем в первую очередь. А я тем временем втихую, негласно — буду копать, кому до сих пор может быть страшно разоблачение всей подоплеки покушения на папу.

— Ну, знаешь… — пробормотал Андрей.

— Что тебе в этом не нравится? — Игорь резко повернулся к нему.

Андрею не нравилось многое. И то, что он заодно с Игорем сложит голову, если Игорь прав и его «негласное» расследование выведет на людей, которых лучше не трогать. И что-то другое… Андрей не мог точно определить, что именно, но он чуял за ситуацией какой-то подвох.

— Мне не нравится… — проговорил он наконец. — Мне не нравится, что ты собираешься мстить за человека, который в свое время тебя предал.

Андрей имел в виду ту историю, когда кого-то надо было сделать «козлами отпущения» за неудавшуюся операцию в Чечне. И именно Гитису Янчаускасу Повар поручил разыграть все так, чтобы удар — если этот удар грянет — пришелся по двум компаньонам, Андрею и Игорю, а не по кому-нибудь еще.

— Во-первых, не предал, — возразил Игорь. — Он взял и отпустил намек, который нельзя было не понять, что ему поручено нас подставить. Только благодаря этому мы и выкрутились. А во-вторых, при чем тут «мстить»? Есть вещи, которые надо доводить до конца, вот и все. Как там у Гейне, ты, германист? «Один упал — другие вставай на смену», так, что ли?

Андрей задумчиво кивнул. Уже не в первый раз Игорь его поражал. Казалось бы, человек, отпахавший в «системе», должен этой системе и служить. Но Игорь, когда дело доходило до противостояния с «системой», чтобы сохранить свои честь и достоинство, шел в бой с большим мужеством, чем Андрей, выросший в достаточно либеральной — почти диссидентской среде.

И что-то там ещё было, что-то еще… Уж не с тем ли связано почти трехдневное отсутствие Игоря, думал Андрей? Возможно, он вовсе не «пас» эти дни Тадеуша, а отсиживался где-то, в одиночестве, обдумывая, как себя вести, после того, что ему стало известно? С Игоря станется…

— Ты забываешь об одном, — сказал Андрей. — Повар просчитывает любые комбинации на много ходов вперед. И, возможно, он и ждет от тебя того, чтобы ты начал ворошить дерьмо и оно покрепче завоняло — воображая при этом, будто ты бросаешь вызов Повару.

— Я не забываю об этом, — возразил Игорь. — Я и это держу в уме. Так дело ж в другом! На руку я сыграю Повару или не на руку, похвалят меня или прибьют — я должен во всем разобраться, до конца… А ты-то со мной? повернулся он к Андрею.

Андрей невесело ухмыльнулся.

— С тобой, с тобой, куда мне деваться?

— Вот я и говорю тебе: в данных обстоятельствах, повремени связываться с Богомолом!

Если бы Игорь знал, какой дурной совет он дал своему другу и компаньону… Но знать заранее, что, наоборот, с Богомолом надо выходить на связь как можно скорее, коли Игорь прав в своих догадках, не мог никто.

А Андрей только покачал головой: опять они затевают такую опасную игру, в которой скорее головы сложишь, чем останешься с прибытком. Ладно, он насядет на табачный вариант — и, Бог даст, правда окажется за ним, и плаха минует…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Еще до того, как компаньоны встретились вновь после почти трехдневного отсутствия Игоря, произошло следующее…

Через два часа после того, как Игорь и Тадеуш выехали с квартиры молодого человека, Повар, удобно устроивший руки на огромных подлокотниках своего огромного кресла и не без насмешки созерцавший своих подчиненных, добродушно хохотнул.

— Так, значит, он прокатил вас? Молодец!

Двое, стоявшие перед ним, обеспокоено переминались с ноги на ногу. Они знали, что Повар страшней и опасней всего тогда, когда изображает веселое стариковское добродушие.

— Мы не знаем, как это получилось… — промямлил один из них. — Они исчезли очень быстро, уже в районе Профсоюзной улицы. Вроде бы, на рынок завернули, но… но…

Эти двое должны были следить за Тадеушем Жулковским. Они видели, как Игорь Терентьев вывел Тадеуша к своей машине. И буквально через пятнадцать минут Терентьев взял резко влево, к рынку — а потом словно испарился. Двое «ведущих» являлись профессионалами высочайшего класса, и никогда прежде с ними подобного не случалось.

— Понимаю! — Повар беззаботно махнул рукой. — Вот и учитесь, что такое старая гвардия. Я велел Игорьку укрыть мальца от всех — от всех, понимаете? — и, естественно, он позаботился о том, чтобы оторваться от любой возможной слежки. Можно сказать, утер вам нос. Считайте, что он по моему поручению вас испытывал. Вот и проанализируйте теперь всю ситуацию, разберите по косточкам, найдите, где вы допустили прокол. Такие проколы полезны, потому что встряхивают людей, учат, не дают возомнить, будто невозможного для них нет. Все, ступайте.