Москвест. Роман-сказка

Опустив голову, чтоб никто не обратил на нее внимания, Маша бочком пробралась к Спасским воротам и просочилась внутрь. На Соборной площади толчея была ничуть не меньше, чем у стен крепости. Ее заполонили обозы с продуктами, на многих подводах сидели женщины с малолетними детьми.

Во всю эту толчею внезапно врезался конный отряд.

– Ой, ироды идут, спаси нас, светлый князюшка! – заголосила стоявшая рядом старушка, прямо Маше в ухо.

И тут же поднялся такой вой и стон, что конный отряд вынужден был остановиться.

– Не будет никаких иродов, – поморщился высокий статный брюнет.

«Красавчик!» – презрительно подумала Маша, потом вспомнила, что говорила Клаша про князя, и поняла, что это он и есть.

Брюнет тем временем быстро толкнул эмоциональную речь о том, что город не взять врагам, что войско у нас ого-го, а враги далеко, и войско уходит, чтоб собрать подкрепление, а потом всем вместе навалиться и избавить матушку Русь от татар на веки вечные. Часть народа слушала с воодушевлением, часть была настроена скептически. И после слов: «Возвращайтесь по домам и можете спать спокойно!» некоторые подводы заскрипели на выезд, а в других люди стали укладываться спать.

– Может оно и спокойно, но тут как-то поспокойнее, – бормотал мужичонка, пристраиваясь на подводе, доверху наполненной мешками. – Я лучше пару ночей на мешках посплю, чем больше проснуться не придется…

Маша бродила по площади, высматривая Мишку, спотыкаясь о тюки, вздрагивая от детского плача. Оставаться спать тут, на площади, ей очень не хотелось, и, когда солнце начало садиться, Маша побежала из крепости к дому Клаши.

Она примчалась в Клашин дом в полуобморочном состоянии. Что делать? Как найти Мишу? Что с ним случилось? Почему он ее не ищет? О том, чтоб пытаться дальше переноситься во времени, не могло быть и речи, не кидать же его тут!

Сначала Маша ударилась в панику и даже расплакалась. Клаша тут же полезла выяснять, что случилось, а узнав, что Машин брат пропал, всплеснула руками.

– Да что ж ты плачешь! На все воля божья, найдется твой брат. А куда он пошел-то?

– Не знаю, ничего не знаю, – проревела Маша. – Мы поссорились. А там, в Кремле, такое творится! – И Маша в двух словах описала все, что видела на улицах.

– Плохо! – сурово сказала Клаша. – Пошли. Надо дядьке рассказать.

* * *

Смыться из дружины князя Мишке не удалось и назавтра. Остей заставлял своих людей сто раз на дню проверять подпругу и оружие, устраивал непрерывные тренировки – даже Мишку в покое не оставлял, велел махать мечом.

Правда, толку от этих упражнений было мало. Остей только ругался и даже пару раз отвесил нерадивому «небараке» увесистый подзатыльник.

Мишка даже не обиделся – сам понимал, что его руки под меч не заточены. Он не надувался, как сделал бы в любом другом случае, не уходил прочь с оскорбленным видом. Вместо этого снова и снова поднимал выбитый ловкой княжеской рукой клинок, сжимал зубы и становился в оборонительную позицию.

Почему так? Сам себе удивлялся. Может быть, увесистая надежность настоящего боевого меча так действовала. А может, вынужденная «немота» помогала. Молча, с реальным оружием в руке, Мишка вдруг почувствовал себя воином. И даже немного героем.