Москвест. Роман-сказка

Кличка «Пузырь» мальчугану не шла, он был весь сухой и колючий, но, видно, какая-то история дала ему это прозвище…

– Нэп кончился, а Колька все торгует! – не сдавался мальчишка.

– Профессору понесем, – отрезал Клим.

Заявление не вызвало энтузиазма ни у кого.

– Да че профессор? – пробурчал кто-то в углу. – Он же только за побрякушки платит!

– Ага, – поддержали его из полумрака, – особенно глубоко закопанные! А то – портки…

Клим ухом не повел. Аккуратно уложил Мишкину одежду и ушел. Пузырь переключился на Мишу.

– А расскажешь про пиратов? Или этих… мушкетеров?

Мишка пожал плечами. Про пиратов он смотрел кино. Про мушкетеров читал – на внеклассном чтении задавали. Все равно, что рассказывать.

– Нет уж, – из темного угла выбрался, почесываясь, стриженый под машинку мальчишка в драном пальто на голое тело. – Сначала работать. По карманам работать можешь?

Через пять минут Мишка понял, что он совершенно никчемный человек: карманы чистить не умеет, в форточку не пролезет, милостыню просить нет смысла – больно взрослый, таким не дают.

– Зато рассказывает хорошо! – не сдавался Пузырь.

– Заливает складно, – согласился угрюмый крепыш. – Может, к Костылю отвести?

…Костыль оказался смертельно пьяным (в такую рань!) и удивительно закаленным мужиком. Жил он в заброшенном доме, на чердаке, из щелей непрерывно дуло – а Костыль щеголял в одном тельнике и клешах. Весь в наколках, буквально с ног до головы. Мишка даже подумал, что наколки его и греют. А еще у него не было одной ноги. Совсем. Даже по колено.

– Болтать, гришь, могет? – недружелюбно спросил Костыль. – Валяй. Про флот, понял!

Про флот Мишка мало что знал. Разве что… Как же то кино называлось? Ладно, неважно. Главное – говорить короткими рублеными фразами, длинных этот одноногий не поймет.

– Наши сделали подводную лодку. Большую. Она на атомном двигателе могла весь земной шар обойти, не всплывая…

* * *

Пузырь водил Мишку еще к нескольким угрюмым мужикам, и везде повторялась одна и та же схема. Сначала недоверие – потом жадное слушание – восторженная матерщина в самых напряженных местах – вручение честно заработанного гонорара и требование прийти еще, «чтобы кореша послушали». Некоторые даже плакали, как Костыль, которому было мучительно жалко экипаж утонувшей подлодки.

– А может, их спасли? – сквозь слезы спросил Костыль. – Ну… там… другая подлодка, а?

Мишка чуть не проявил малодушие, но Пузырь его опередил.

– Продолжение завтра! – строго сказал он. – Угости, чем не жалко.

К полудню Мишка с Пузырем притащили в «берлогу» несколько кисетов махры, дюжину вареных картофелин, бережно завернутую в бумагу селедку и даже трубу от граммофона. За трубу Пузырю попало, но в целом обитатели подвала остались довольны. Никто не ожидал такого богатого улова. На Мишку посматривали вроде как даже с уважением, но никакой радости он не чувствовал.

Сказали «Седай!» – сел на кучу какого-то мусора. Сунули в руки картошку в мундире – съел прямо с мундиром. Пока рассказывал, мог гнать от себя всякие мысли о Маше. А теперь опять тоска навалилась.

Но долго рассиживаться не пришлось. Появился сосредоточенный Клим и коротко скомандовал:

– Ты, Балабол, за мной!

Мишка не сразу сообразил, что Балабол – это он. Пришлось Пузырю тянуть его за рукав. Клим деловым шагом двинулся по лестнице, Мишка покорно двинулся за ним. Пузыря, который было увязался следом, Клим шуганул.

Они довольно долго шли по улице. Теперь народу было побольше, но прохожие инстинктивно сторонились двух беспризорников. Несколько раз Клим поводил ухом и нырял в подворотню, увлекая за собой Мишку. И всегда через минуту-другую мимо проходил милиционер. Дождавшись, когда тот скроется из виду, Клим возобновлял путь.

– Так и не спросишь? – сказал он вдруг.

– Что?

– Ну… куда идем?

– Куда идем? – без особой охоты поинтересовался Мишка.

Клим остановился и удивленно посмотрел на Мишку. Мишке тоже пришлось притормозить.

– Че, правда, не волнует? – прищурился Клим.

– Не-а.

– К профессору. Он как твою одежку увидел, аж затрясся. «Это же, – говорит, – натуральная середина прошлого века! В отличном состоянии!» Короче, упросил он, чтобы я тебя привел.

– Упросил? – слегка усмехнулся Мишка.

– Не даром, само собой, – не смутился Клим. – Кстати, все, что старик даст, неси в общак, ясно! Ну, похавать можешь слегонца, а так…

И Клим двинулся дальше. Этот разговор слегка встряхнул Мишку. Какой-то профессор… Может, это Городовой? И его удастся уговорить…

Чтобы не тешить себя напрасными надеждами, Мишка принялся смотреть по сторонам. Мимо Красной площади прошли краем, но он все равно успел заметить, что неизбежные торговые палатки с нее наконец убрали. Более того – всю площадь замостили. Пямятник Минину и Пожарскому сместили к Василию Блаженному. Мавзолей уже стоял…

Все это так сильно напоминало родной XXI век, что у Мишки комок в горле застрял.