Москвест. Роман-сказка

Он постарался по привычке высмотреть побольше. Чтобы потом переброситься в будущее… в котором уже не будет Маши. Настроение испортилось окончательно, и пейзаж его не улучшил. Мишка волком смотрел на заколоченные церкви без крестов. А иногда не заколоченные, но с наглыми табличками «Клуб», «Склад», «Хранилище»… Некоторых церквей, которые он помнил по старой Москве, уже и не было совсем. Вместо них как грибы росли тяжелые прямоугольники домов. Насколько помнил Мишка, в будущем их назовут «сталинскими»…

Но профессор жил в старом, скорее всего купеческом особняке. Там был черный ход, через который Клим и провел Мишку.

* * *

Профессор оказался довольно подтянутым пожилым дяденькой с бегающими глазками. Он коротко о чем-то пошептался с Климом. Клим чего-то просил, но хозяин квартиры строго помотал головой. Клим не стал настаивать, быстро исчез. Профессор повернулся к гостю.

– Так-так… – заговорил он. – Так это ты, значит, одежку-то принес. Ну-ну… Расскажи-ка, что там еще было-то. Чайку хочешь?

– Хочу, – сказал Мишка и уселся на стул.

Комната была большая, сплошь заставленная тяжелой мебелью, а мебель всякими финтифлюшками. Мишкин взгляд скользнул по всему этому богатству совершенно равнодушно. Такого «старья» он насмотрелся в прошлом до изнеможения. А сейчас его разморило от непривычного тепла, и мучительно захотелось поспать на кровати.

– Ну-ка рассказывай, – еще раз попросил Профессор. – Я, понимаешь ли, историк. Можно сказать. Так что мне все это очень интересно.

– Я не знаю, что говорить, – сказал Мишка. – Я издалека. – И тут ему в голову пришла идея. Он так обрадовался, что даже взбодрился. – Скажите, если вы историк, вы бы могли узнать что-нибудь про человека, который жил здесь, в Москве, почти сто лет назад?

– В архиве можно посмотреть, – задумчиво сказал Профессор, разглядывая Мишку. – А что тебе нужно-то?

– Мне нужно узнать про одну девушку, – голос у Мишки сорвался, и он сделал вид, что закашлялся.

– Девушку? Сто лет назад? Бабка твоя?

Мишка вздрогнул и кивнул.

– И кто она была, твоя бабка?

– Крепостной, – тихо сказал Мишка, – у графа Астахова.

– У-у-у, – замахал руками Профессор, – про крепостных я тебе ничего не найду. Их же как грязи было, их и не считал никто.

Мишка скис и уткнулся взглядом в пол.

И тут Профессор стал серьезным и зашептал Мишке в ухо:

– Ты думаешь, я не понял, кто ты? Понял, сразу понял. Думаешь, ты докажешь, что бабка твоя крепостной была, и твоих родителей выпустят? Не трать время, юноша, у тебя на лице написано, что ты из интеллигентов. Даже в этих обносках.

Мишка, совершенно не понимая, о чем говорит Профессор, хлопал глазами.

– Вы извините, – сказал он, – я устал и так хочу спать, что ничего уже не соображаю.

– Дурачком прикидываешься? Ну-ну…

– Да не прикидываюсь я, – разозлился Мишка. – Не можете помочь, и не надо. Пойду я.

– А про вещички рассказать? Зря я тебя, что ль, чаем поил?

– Да подавитесь вы своим чаем! – рявкнул Мишка, вскочил на ноги и рванул в коридор одеваться.

– А ну стой! – раздался голос у него за спиной, когда он пытался обуться. – Покажи сапоги! Ты что, в них ходишь? Да с ума сошел! Тут же клеймо! Это ручная работа! Стой, я тебе другие дам!

– Нет, – упрямо сказал Мишка, – не надо мне других, мне эти дороги.

– Дороги, дороги, – забурчал Профессор. – Я тебе денег за них дам!

Он с удивительным проворством схватил один сапог и потянул его к себе.

– Не нужны мне ваши деньги! – взвился Мишка. – Мне от вас вообще ничего не нужно!

– А документики из архива, а? – вкрадчиво спросил Профессор. – Ревизские сказки-то были! Души в них переписаны. Может, и бабка твоя…

Мишка заколебался. Хозяин квартиры почуял это и забормотал с удвоенной скоростью:

– Я тебе документики, а ты мне покажешь, где взял одежду? Ладушки?

Мишка боролся с отвращением. К скользкому Профессору, к себе, ко всей этой дурацкой ситуации…

– Знаете, – сказал он, – даже в средневековье людей в холод на улицу не вышвыривали. Всегда было где переночевать.

– О, хитрый ты, парень! Ну уж нет, политических я укрывать не нанимался, это другая статья, оно мне не надо… Я тебя чаем напоил, могу вот сушек с собой дать…

Мишке стало совсем тошно.

– Ну, мы с тобой договорились? – спросил Профессор. – Или как вы там говорите, добазарились? Послезавтра бумажки твои гляну… И ты с сапожками-то поаккуратнее, я их заберу потом… Когда сторгуемся.

Мишка ругнулся и вышел.

Он шел по Москве. По родной Москве. По городу, который теперь уже очень хорошо знал. Шел и думал, что гаже ему еще не было ни разу с самого начала этой исторической канители. Даже когда его пытались убить, такого мерзкого осадка на душе не оставалось.

– Ладно-ладно, – забурчал Мишка себе под нос, – послезавтра посмотрим, что там в документах. Если все нормально, то домой, домой, под звон колоколов…

И тут Мишка встал как вкопанный. Он понял страшную вещь – сколько он находился в этой, почти современной Москве, колокола не звонили! Звенели трамваи, бибикали и рычали авто, надрывались радиоточки… А колоколов не было! Мишка рванул к подвалу с утроенной скоростью.

* * *