Москвины: «Лед для двоих»

- Когда тренер говорит, что считает главным - воплотить на льду музыку, то для меня это, простите, детский лепет на лужайке. Не об этом надо думать. А о том, чтобы завоевать медаль и победить всех соперников, - говорил мне Мишин. - Надо видеть конечную задачу - «goal», - как говорят американцы. А она в спорте одна - выиграть. Вот и я прежде всего думаю, что во-первых, моя программа должна быть безупречной технически, чтобы спортсмен мог с ней победить. Во-вторых, она должна быть предельно удобной для фигуриста, чтобы он мог ее выполнить так, чтобы победить. В третьих, программа должна понравиться судьям, чтобы они оценили ее максимально высоко и ты, опять же, мог бы победить.

Когда я однажды попросила Москвина дать оценку тренерской деятельности своего ученика, Игорь Борисович сказал:

- В спорте ведь результат говорит сам за себя. Если он есть, значит тренер работает правильно. Мишин встал на ноги во многом благодаря своей диссертации, которую защитил, когда работал на кафедре велосипеда и коньков в институте Лесгафта. Взял тему биомеханики – этой областью в те годы вообще занимались немногие. Правда потом, когда Мишин отправился получать отзыв о своей научной работе на кафедру теоретической механики в институт Ульянова-Ленина, человек, к которому его направили, оказался моим приятелем по яхтенным делам. Он долго меня тогда поддевал. Мол, прочитал диссертацию моего ученика и еще раз утвердился во мнении, что спортивной науки не существует.

Безусловный плюс Мишина заключается в том, что он хорошо умеет использовать людей. Привлекает к работе самых разных хореографов, других специалистов. У Тамары таких специалистов всегда было значительно меньше. Хотя она тоже, как и Мишин, никогда не спрашивала моих советов. Возможно, мне просто не удалось сформировать ее как тренера. А может наоборот – сформировал слишком самостоятельную личность...

Иногда противоречия между нами во взгляде на фигурное катание становились столь велики, что я даже шел на хитрости. Помню, когда Тамара ставила короткую программу для Юко Кавагути и Александра Смирнова под «Лебедя» Сен-Санса, ей в процессе работы попалось это же произведение, но с голосом. И она решила поставить этот музыкальный кусок в той части программы, где были запланированы шаги.

Шаги – это такая вещь, которую нужно обязательно оттенить. Я сам иногда вообще брал для шаговой комбинации другое произведение - чтобы сменой музыки подчеркнуть особенность этой части программы. Тамара же никак не могла решить, куда этот вокализ воткнуть.

Зная, что меня она не послушает, я стал действовать через Артура Дмитриева. Попросил его подсказать Тамаре передвинуть вокализ на самое начало шаговой дорожки, но после маленькой паузы. Чтобы зрители получили возможность осмыслить, что под новую музыкальную тему начинается новый элемент.

Когда в итоге Тамара сделала именно этот вариант, я даже похвалил ее за то, что она сообразила так поступить. Она смешная всегда была в этом плане.

Когда мы жили в Америке и иногда ходили за покупками, то постоянно спорили: мне нравилось одно, ей другое. Один раз я ее просто надул. Повел в обувной магазин, где мне понравилась пара, сделанная словно специально под Тамарину ногу. Взял ботинок в руку и стал ругаться, на чем свет стоит. Мол, и кожа не та, и колодка, и фасон. В итоге именно эту пару она и купила.

- Странно. Она ведь признает, что вы больше знаете, лучше разбираетесь в парном катании, в музыке... Откуда столько противодействия?

- Такой характер.

- Что же вас настолько привлекло, что вы предложили Тамаре выйти за вас замуж?

- Как тут ответишь? Не знаю. Хорошая семья, хорошая девочка. Наверное, иногда просто судьба сводит людей вместе.

* * *

Подозреваю, что Москвин сумел воспитать в любимой ученице главное: умение неизменно сохранять свежий взгляд на то дело, которым занимаешься уже несколько десятилетий и полное отсутствие страха сделать какую-либо ошибку. Собственно, нескончаемые домашние творческие споры стали для Тамары той самой питательной средой, в которой она продолжала расти, как профессионал.

Плюс – неистребимое желание объять необъятное.

Тамара сказала мне как-то:

- Я – счастливый человек. У меня вся тренерская жизнь прошла с удовольствием. Были сложные характеры, ситуации, но интерес всегда оказывался выше. Безусловно, я хотела бы «развести» у себя на катке несколько пар и таким образом создать более мощную конкуренцию. Хотелось бы, чтобы в парном катании со мной работало как можно больше молодых специалистов. Но пока не складывается.

Это тоже нормальное явление. Тренерская профессия – специфическое занятие. Хотя процент тех, кто в свое время у меня катался, а сейчас прекрасно работает со спортсменами, довольно высок. Это Ира Воробьева и Александр Власов, Лена Комарова – моя спортсменка из самого первого поколения, Лена Валова, Олег Васильев, Наташа Мишкутенок, Лена Бечке, Денис Петров, Казакова… Со всеми я поддерживаю отношения, в курсе их жизни, их проблем. Мы периодически перезваниваемся, поздравляем друг друга с праздниками.