Москвины: «Лед для двоих»

- После известного конфликта между нашими учениками, когда и наши с Игорем отношения сильно испортились, я много думала о том, что произошло, - ответила она. - Один известный режиссер как-то сказал, что не считает семью ценностью. Я же всегда рассуждала иначе. И Игорь так считал. Его отец умер во время войны, и мама после этого уже не выходила замуж, хотя была очень красивой и интересной женщиной. В моей семье тоже были строгие взгляды. В том плане, что семья – это один раз и навсегда.

Спорт – это совсем другая жизнь. Которую ты начинаешь с каждым новым поколением спортсменов, а потом эту страницу просто переворачиваешь. И все начинается заново. А вот семья, дети, родители – совсем другое.

Та ссора, которая случилась у нас с Игорем, она принадлежала спорту. Было бы страшной ошибкой позволить ей перейти в нашу семейную жизнь и разрушить ее. Как только я поняла, что никакие профессиональные конфликты не должны влиять на обстановку в нашей семье, то стала вновь пытаться все нормализовать. И была очень благодарна Игорю за то, что он тоже начал делать шаги навстречу. Зато сейчас совершенно точно знаю: наша семья – это та самая сфера, в которой мы побеждаем любой другой тренерский дуэт.

Глава 2. ВОЕННЫЕ УНИВЕРСИТЕТЫ

В домашний музей Москвиных в их просторной квартире на улице Рылеева я впервые попала в какие-то совсем незапамятные времена. Помню, что приехала в Питер с заданием сделать большое интервью с Артуром Дмитриевым, однако двукратный олимпийский чемпион неожиданно уехал по делам, сообщив, что вернется в город совсем поздно вечером. Вот меня и забрали к себе Москвины – скоротать ожидание.

Если уж совсем честно, наиболее сильное впечатление на меня тогда произвел не музей Москвиных, а квашеная капуста. Она была как раз такой, какую когда-то собственноручно заготавливал дома мой отец и какую почти никогда не найти даже на очень щедром на выбор рынке: хрустящей, прозрачно-кремовой с яркими оранжевыми вкраплениями моркови и умопомрачительно вкусным рассолом. Хозяин дома с таким удовольствием угощал меня этой капустой, что не сложно было понять: все домашние разносолы – его рук дело.

Оставалось дождаться удобной возможности завести с Игорем Борисовичем беседу на кулинарную тему.

- Во время войны мы всегда очень много капусты заготавливали, - словно уловив мои мысли, начал рассказывать Москвин. – Бабушка, помню, никогда не перетирала нарезанную капусту руками – чтобы сок не выделялся слишком быстро. Просто пересыпала слои солью. Никогда не пробовала, когда солила - все делала на глаз. Любила приговаривать: «Рука сама знает».

Бабушка вообще хорошо готовила, как и мама. У них я и учился. Помню, как бабушка всегда добавляла в фарш для котлет тертую сырую картошку и маленькие кусочки холодного сливочного масла. В процессе жарки масло таяло, и котлеты получались еще более сочными.

Я как-то решил, помню, тоже котлеты приготовить по бабушкиному рецепту, картошку к фаршу добавил, булку размоченную добавил, а про репчатый лук забыл. Ну а какие же котлеты - без лука? Нонсенс! Стыдоба была...

Еще бабушка делала плов. Не настоящий, конечно – в обычной гусятнице. Баранины на рынке тогда продавалось много, вот бабушка часто ее и готовила. Мы жили рядом с рынком, в доме дореволюционной постройки. Дрова, чтобы топить печь, я носил с улицы на четвертый этаж. Сделал себе специальные ремни-постромки и носил. Рекорд был – 73 полена за раз. Холодильника, естественно, мы не имели, так что для хранения продуктов я просто выдолбил нишу в стенке дома.

В эвакуации большая бочка с бабушкиной капустой стояла у нас в коридоре. В квартире мы постоянно топили печь, да и плитку часто включали. А в коридоре зимой было до такой степени холодно, что в ведрах замерзала вода. Но никто из многочисленных соседей никогда нашу капусту не воровал. Да и вообще еду не воровали. Раньше все-таки народ был более честным, что ли.

Потом, когда я вырос и стал квасить капусту сам, мне на глаза как-то заметочка попалась в одной из ленинградских газет, где был написан рецепт с точной дозировкой всех ингредиентов. Из этого рецепта я понял, что со своей капустой все всегда делал правильно. Капуста получается у меня очень хорошо. Верхние зеленые листья – во времена моего детства это называлось хряпой – я с кочана обязательно снимаю. Кладу в капусту столько же сахара, сколько и соли. Сахар ускоряет брожение и сокращает время закваски. Соответственно и вкус получается более интересным.

Когда мы с Тамарой жили в Америке, я готовил довольно часто. Помню, как экспериментировал с пельменями. Но в американских магазинах очень своеобразная мука. Тесто получалось настолько крутым, что не раскатать. Я чего только с ним не делал: руки мочил, водой тесто брызгал – ничего не помогало. Несколько раз даже звонил в Питер – спрашивал у одной из тамариных сестер, что в таком случае можно сделать. А потом нашел магазин, где тесто продавалось уже в раскатанном виде – в кругляшках. Правда, большими очень те пельмени получались.