Моссад. История лучшей в мире разведки

Поддержка режима Нимейри в Судане была связана еще и с антиливийскими устремлениями Израиля: Нимейри помогал прозападному президенту Чада Хис-сейну Хабре, а Каддафи поддерживал антиправительственных повстанцев. Соединенные Штаты и Франция, владевшая ранее этой колонией, также были на стороне Хабре. Все, что шло во вред Каддафи, который поддерживал наиболее радикальные и фанатичные группировки в Европе и арабском мире, только подчеркивало важность общей цели США и Израиля: всемерно ослаблять влияние ливийского лидера с прицелом на его свержение. Но, забегая несколько вперед, можно сказать, что действия «двора-Арика», которые начали осуществляться по линии Минобороны, отмечены поспешностью и риском.

Генерал Тамир в ноябре 1982 года вылетел в Париж для встречи с представителем Чада. Тот был настроен оптимистически в отношении шансов Хабре на победу, но опасался полномасштабного вмешательства ливийской армии. Чад добивался от Франции обещания прислать свои войска, если с севера в страну вторгнутся ливийцы. Получалось, что основная ответственность за спасение режима Хабре ложится на плечи Франции, а Израиль набирает политический капитал за «укрощение» Каддафи. Спустя две недели Тамир в гражданской одежде через Париж вылетел в Нджамену для окончательного согласования деталей тайного соглашения Чада с Израилем. Стороны договорились, что Израиль пришлет военных советников для оказания помощи вооруженным силам Чада в гражданской войне и противостоянии с Ливией. Арик Шарон, который совершал поездку по странам Африки, передал Чаду груз стрелкового оружия, доставленного самолетом из Израиля. Вскоре в Нджамену прибыло 15 советников из уже находящегося в Заире израильского контингента.

Аналитики «Моссада» забили тревогу. Наум Адмо-ни (тогда он уже возглавил «Моссад» после Хофи) доложил премьеру, что направлять военный персонал в страны с неустойчивыми режимами, где в любой момент повстанцы могут одержать верх, — огромный риск; кроме того, при агрессии Ливии военные советники в Чаде могли попасть в плен к ливийцам.

Премьер-министр принял доводы Адмони. Военные советники были срочно отозваны…

Что же касается встречи на ранчо Кашоги, то, как говорится, все складывалось слишком хорошо, чтобы быть правдой.

«Моссад» потребовал подробную информацию о встрече и получил ее от Дэвида Кемчи. Ицхаку Хофи, тогда еще не ушедшему в отставку, естественно, не понравилось ни то, что его отстранили от встречи с Нимейри^[154], ни тем более то, что, по существу, по линии Минобороны начали крупномасштабную тайную операцию, причем без участия не только «Моссада», но и «Амана» — а аналитики обеих разведслужб всегда с недоверием относились к Аднаном Кашоги.

Аналитики «Моссада» давно пришли к однозначному выводу о том, что в политическом плане время «беби-шаха» и его генералов прошло. Операция вторжения в Иран небольшими силами, предпринятая в то время, когда он успешно противостоял огромной армии Ирака, имела очень мало шансов на успех и могла привести только к серьезным потерям и разоблачению как международного заговора, так и заговорщиков.

Кроме того, аналитики «Моссада» смогли представить четкую аргументацию отсутствия реальной необходимости «суданского арсенала» — действительные интересы и возможности Израиля не требовали рисковать ни жизнями своих граждан, ни деньгами и престижем государства ради сомнительных операций в далеких странах ради не слишком значительных и опосредствованных политических выгод.

Бегин, с подачи Хофи и поддержавшего эту позицию министра иностранных дел Шамира, заявил Шарону, что ему нужны более серьезные доказательства того, что переворот в Иране может увенчаться успехом, — а тем временем Хофи тайно отправил одного из своих заместителей^[155] в Марокко для встречи с «беби-шахом». Там представитель «Моссада» заявил молодому принцу: «Я уполномочен высшим руководством Израиля сообщить вам, что израильтяне, с которыми вы встречались, не являются нашими официальными представителями. От них у вас будут одни неприятности. Пожалуйста, в будущем поддерживайте прямой контакт с нами, хотя сам по себе «суданский проект» нас не интересует».

«Фантомы» над Багдадом за пятнадцать лет до «Бури в пустыне»…

«Моссад» и «Аман» наблюдали за ядерной программой Ирака с того момента, как только стало известно о намерении Багдада приобрести атомный реактор у Франции. В ноябре 1975 года Франция дала согласие на поставку в Ирак двух реакторов: одного — небольшого, для исследований, и второго — промышленного, мощностью 70 мегаватт. Иракцы назвали этот проект «Таммуз» по имени ханаанского бога.