Через несколько часов Иссера позвали к телефону. Звонили из Нью-Йорка. Сотрудники консульства сообщили ему, что Роберт Кеннеди принял немедленные меры. Группа агентов ФБР в сопровождении израильского офицера службы безопасности отправилась в Бруклин. Ребенок был действительно найден и доставлен в безопасное место. Это был Йоселе.
Молодой репортер по имени Эли Визель (будущий лауреат Нобелевской премии) позвонил Гур-Арье. «Я слышал, вы нашли ребенка». Гур-Арье, который поклялся хранить тайну, решительно отрицал это. Визель не мог простить его за молчание много лет.
4 июля 1962 года, День независимости в США, стал национальным праздником и в Израиле. В этот день самолет, доставивший Йоселе домой, приземлился в аэропорту Лод. Пресса с энтузиазмом восхваляла самоотверженную работу секретной службы. Израиль оказался единственной в мире страной, где тайная организация стала предметом всенародной любви и восхищения. Известный израильский адвокат Шломо Коэн-Цидон написал Бен-Гуриону благодарственное письмо за то, что он нашел ребенка. Бен-Гурион написал в ответ: «Вы должны поблагодарить наши секретные службы и в первую очередь их руководителя, который проводил дни и ночи, решая эту задачу, и не отдыхал, даже когда его помощники почти сдались, — пока не нашел ребенка и не забрал его оттуда, где его прятали, что тоже было нелегко».
В то время как весь Израиль праздновал возвращение Йоселе, Иссер был в Париже, где его люди устроили для него скромную вечеринку. Один из агентов поднял свой бокал «за ребенка, вернувшегося на родину, за человека с железной волей, который нашел его, за государство, которое так хорошо умеет защищать своих граждан». Другой агент подарил Иссеру плюшевого игрушечного тигренка в качестве сувенира на память об операции; его коллеги доставили к нему домой в Тель-Авив «кровать Йоселе», на которой он провел так много бессонных ночей.
Теперь, когда мальчик был найден, вся правда вышла наружу. Все началось с телеграммы.
Весной 1960 года, когда Йоселе тайно перевозили из одной израильской иешивы в другую, Рут Бен-Давид получила телеграмму от своего друга рабби Майзеса: «Немедленно приезжай в Иерусалим, у меня есть для тебя хорошая пара». Когда Рут приехала, она узнала, что «шидух» на самом деле был секретной миссией: тайно вывезти Йоселе из Израиля.
Рут вернулась во Францию, переделала свой паспорт, изменив имя своего сына с Клода на Клодин и дату его рождения с 1945 на 1953 год. Затем сменила одежду и имя, став Мадлен Ферей. Она прилетела в Геную и купила билет на корабль, который плыл в Израиль с пассажирами и новыми иммигрантами. На причале в Генуе она как бы случайно начала играть с восьмилетней девочкой из семьи иммигрантов. Когда началась посадка и иммигранты с трудом тащились со своими тюками и чемоданами, очаровательная Мадлен взяла маленькую девочку за руку и провела ее на палубу корабля. Сотрудники итальянской миграционной службы проверили ее паспорт и отметили, что она поднялась на борт с маленькой девочкой. В Израиле она повторила ту же процедуру, и израильская иммиграционная служба должным образом отметила, что она сошла с корабля со своей маленькой дочкой.
Несколько дней спустя Мадлен Ферей села на самолет в аэропорту Лод со своей «дочерью Клодин», которая была не кем иным, как Йоселе Шумахером, одетым в аккуратное девичье платье и туфли-лодочки из лакированной кожи.
Йоселе провел почти два года в ультраортодоксальных школах-интернатах в Швейцарии и Франции. Когда поиски Йоселе в Израиле достигли больших масштабов, Мадлен объявилась в школе-интернате в Мо, где ребенка в это время прятали под видом «Менахема, сироты швейцарского происхождения».
Она снова одела его девочкой и полетела с ним в Америку. Там ей помог глава движения «Сатмар» рабби Йоэль Тейтельбаум, который приказал молочнику по имени Гертнер взять «Янкеле» к себе домой и выдать его за двоюродного брата из Аргентины, приехавшего на долгое время.
Эксперты Моссада пришли к выводу, что тайная ультраортодоксальная сеть, раскинувшаяся по всей Америке и Европе, сопоставима с секретными организациями лучших разведывательных служб мира. И больше всего они были поражены Рут Бен-Давид. Она придерживалась правил конспирации: у нее никогда не было постоянного адреса, все важные бумаги она носила в дамской сумочке, меняла личность так же легко, как меняют одежду.
В то время как весь Израиль радовался возвращению Йоселе к его родителям, Рут Бен-Давид чувствовала себя разбитой и побежденной. «Я виновата, — говорила она своим друзьям, всхлипывая. — Я предала наше дело. Я никогда не смогу простить себя. Мне доверили драгоценное сокровище, и я не смогла его сохранить».