Моссад : Секретная разведывательная служба Израиля

Израильтяне, оставшиеся в Шербуре, напротив, вели себя так, будто еще долго намеревались здесь жить. По мере приближения Рождества некоторые из них сказали своим приятелям, что собираются в Париж, чтобы навестить родных и друзей. Другие (более 70 человек) заказали столики в «Кафе дю театр» на Рождество. Всем своим поведением они старались показать, что ничего не происходит, даже несмотря на то, что их катера уже проданы и им никакого смысла не было оставаться в Шербуре.

Правда, некоторые жители города все же заметили несколько необычное поведение своих изральских гостей. Так, в местном казино израильский матрос, обычно делавший маленькие ставки, вдруг стал играть по-крупному. Крупье, хорошо знавший этого матроса, спросил его о причинах такой перемены. Моряк ответил: «Не имеет значения. Все равно я скоро уеду». Это вызвало моментальную реакцию двух компаньонов израильтянина, которые стали что-то резко выговаривать ему на иврите. Было совершенно очевидно, что их товарищ допустил непростительную ошибку.

Другие шербурцы обратили внимание на то, что прибывшие норвежцы оказались настоящими полиглотами: они знали иностранные языки, в том числе и иврит.

Еще более странным было регулярное появление в гавани капитана второго ранга Эцры Кедема, который командовал первым ракетным катером, ушедшим из Шербура восемнадцать месяцев назад.

18 декабря были завершены все формальности по продаже катеров компании «Старбоут энд вейл». В ту же ночь жители Шербура услышали рев моторов: это норвежцы приступили к испытаниям катеров. Испытания продолжались несколько ночей подряд, и вскоре шербурцы привыкли к ним.

Наконец одна из жительниц города получила возможность узнать все точно об этих катерах и их скором отплытии. Это была жена владельца местного кафе — Стефани. В течение нескольких месяцев у Стефани был роман с израильтянином по имени Негемия — симпатичным моряком алжирского происхождения, который готовился стать командиром одного из катеров.

Стефани и Негемия любили друг друга и подумывали о возвращении в Израиль вместе. Женщина была готова оставить мужа ради двадцативосьмилетнего израильтянина. В декабре ей стало ясно, что Негемия скоро уедет. Он никогда не говорил ей об этом, но догадаться было нетрудно. Столкнувшись с необходимостью немедленного выбора, Стефани пришла к выводу, что любовник — это любовник, а муж — это муж. Поэтому она решила не разрывать брак. На память она подарила израильтянину белого щенка. Вначале Негемия не знал, что с ним делать. Как отнесутся матросы к собаке на борту катера, которому предстояло совершить трудный и долгий переход в Хайфу? Но щенок понравился всем и быстро стал полноправным членом экипажа.

С 18 по 23 декабря израильские экипажи интенсивно работали по ночам, проверяя и подготавливая катера к длительному походу. Накануне Рождества все было готово.

В то утро Мордехай Лимон попрощался с женой Рашель, дочерью Нили и сыном Цвикой и покинул парижский дом. Заглянув по пути в офис на бульваре Малешерб, адмирал направился в Шербур.

Наблюдательные прохожие в этом городе могли заметить, как долго Эцра-акула стоял на берегу, рассматривая в бинокль море и бухту. Особый интерес для него представляли два фарватера, которыми пользовались корабли для захода в Шербур и выхода из него. Западный фарватер глубиной в 65 футов, находившийся под охраной, использовался чаще. Но внимание Кедема привлекал восточный, который был значительно уже и реже использовался. Капитаны кораблей недолюбливали этот фарватер не только потому, что он был узким, но и потому, что в нем встречались перемещающиеся камни, накопившиеся здесь за многие годы. Проходить по восточному фарватеру всегда было очень сложно, а в описываемый период стало еще сложнее.

Тем не менее именно через этот фарватер уже ушли три катера. Преимущество его заключалось в том, что на пути следования по этому фарватеру было несколько закрытых зон, в которых радарные станции, установленные в гавани, не могли засечь движущиеся объекты. Эцра знал это от своих французских друзей. Совершенно очевидно, что израильтянам следует воспользоваться восточным фарватером и на этот раз. Предстояла опасная работа.

У Эцры Кедема был еще один повод для беспокойства. Он был не на шутку встревожен, когда 12 декабря Мишель Дебре, антиизраильски настроенный премьер-министр, прибыл в сопровождении пяти членов кабинета на церемонию спуска на воду новой атомной подводной лодки «Терибль». Наблюдательный военный советник обратил внимание на то, что пять ракетных катеров стоят в доке близко друг к другу, и предложил развести их по разным местам. «С этими израильтянами связываться опасно, — сказал он, — они могут стать объектом теракта со стороны арабов».