Мост

«Ревик? Ревик, детка… попробуй задержать их. Ещё несколько минут. Клянусь богами, я иду за тобой. Просто подожди ещё несколько минут, и я буду там…»

Он нащупывал её в темноте, растерянный, ослеплённый болью.

Она мертва. Должно быть, это она, мёртвая.

Она не сломлена вайрами. Она не казалась сломанной вайрами, так что, должно быть, она освободилась от всего этого. Должно быть, она освободилась от того, что они с ней сделали.

Он поискал их ребёнка…

«Не волнуйся за неё, — прошептала Элли. — Не беспокойся о ней, Ревик. Она у меня на руках. Она в безопасности. Я держу её прямо сейчас, хорошо? Я держу её в своих объятиях. Она в порядке».

— Элли, — он произнёс это вслух, почти со стоном, дыша с трудом. — Элли… нет. Не забирай её. Пожалуйста. Пожалуйста, не забирай её у меня!

Он понимал всю иррациональность своих слов.

Несколько мгновений назад… дней назад… недель назад… он думал о том же. Об убийстве собственного ребёнка. О том, чтобы вызволить её из этого места, спасти, даже если это означало бы погасить её свет, и, возможно, свет Мэйгара тоже, теперь, когда он знал, что он телекинетик, и Тень захочет и его тоже.

Пока Ревик стоял там на коленях, в окружении света Элли, и чувствовал рядом с ней намёки на девочку, эта иррациональность расцвела, превратившись в удушающий жар в его груди.

— Боги, — выдавил он. Слёзы потекли по его щекам, когда он почувствовал ещё один виток её света в своём. «Оставь её со мной. Пожалуйста. Не забирай и её тоже. Пожалуйста, жена…»

«Ревик, всё в порядке… я обещаю. У нас всё будет хорошо».

«Не будет. Ничего не хорошо. Пожалуйста, Элли… не делай этого. Я найду способ освободить её. Клянусь богами, я сделаю это. Любой ценой».

«Я не заберу её у тебя, детка, — послала Элли. — Я никогда, никогда не отниму её у тебя».

Любовь ударила по Ревику так сильно, что у него перехватило дыхание.

Она была горячей, мягкой, яростной, нежной — за пределами того, о чём он мог думать раньше. Последовал более тёплый импульс утешения, по-прежнему окутанный этим более горячим, оберегающим светом, затопившим его тело, даже когда он понял, что защита была направлена на него.

Не на ребёнка — на него.

Эта мысль смутила его, но задержалась, мешая дышать и видеть что-либо, кроме боли в груди.

«Я клянусь тебе в этом, муж, — сказала она, и в её голосе по-прежнему звучал жар. — Всем своим сердцем я клянусь в этом, Ревик. Я не заберу нашего ребёнка. Ну… — поправилась она, и её голос дрогнул, вспыхнув более плотной, злой искрой. — Я не заберу её у тебя. Никогда от тебя, Ревик».

Элли помедлила, пока её свет полностью вплетался в него, омывая, вторгаясь и проникая сквозь него, выдёргивая из темноты, хоть при этом и оставляя его уязвимым. Ревик чувствовал себя совершенно разбитым, совершенно неуправляемым, перевёрнутым вверх ногами, потерянным и разорванным на части.

Он пытался подумать, почувствовать их дочь, и снова потерялся в этой искре тепла и света, чувствуя их обеих, не в силах отделить их друг от друга.

Он отдалённо ощутил на себе чьи-то ладони, сжимающие его руки.

Холодный металл обвился вокруг его шеи.

Ревик чувствовал их всюду вокруг себя, но не мог заставить себя сопротивляться. Он не видел ничего достаточно хорошо, чтобы отбиться от них; он даже не мог заставить себя заботиться об этом. Всё, что он мог сделать — это искать их в темноте, пытаться найти и удержать рядом с собой.

Они ощущались такой частью его самого, что он едва мог это вынести.

Снова появилась Элли.

Её присутствие нахлынуло на него — такое плотное, такое чертовски реальное, что Ревик больше ничего не чувствовал. Он ощущал рядом с ней девочку, и это чувство родства, сопричастности вызвало у него слёзы.

«Милый, — послала она, и Ревик почувствовал столько сострадания в её свете, что зажмурился, сжав руки в кулаки и держа их перед собой. — Я иду за тобой, хорошо? Задержи их. Ещё немножко. Ещё немножко, пожалуйста».

Её голос сделался стальным.

«…Я иду за тобой».

Глава 52 Пурпурная дымка