Мост

— Честно говоря, я не был уверен, что это сработает. Но как только мы привели её сюда, она, казалось, точно знала, что делать. Мне не нужно было ничего ей говорить. Она очистила тебя, Джон. То есть, весь твой aleimi, полностью. Господи… невероятно быстро. За четыре дня Врег еле-еле добился хоть какого-то прогресса, а она за несколько часов вытянула из тебя почти всё это дерьмо.

Джон уставился на него, наблюдая, как руки Ревика гладят длинные тёмные волосы Элли. Его бледные пальцы рассеянно перебирали распущенные локоны, нежно расчёсывая их.

— Как же так? — спросил Джон, продолжая наблюдать за ними, невольно очарованный этим зрелищем.

Ревик пожал плечами.

— Не знаю. Она просто… знала. Как это сделать, имею в виду. Однажды нам с Врегом пришлось её остановить, — в его глазах проступило смущение. — Чтобы дать дозу, я имею в виду. Она ещё не может обходиться без этого долго, не выходя из себя. Но как только ей стало… лучше… она сразу же вернулась к работе над твоим светом. Это было поистине невероятно.

Под конец в его голосе звучала нежность, даже любовь; он крепче обнял жену и ласково погладил её по лицу, когда она подняла на него взгляд.

Глядя на них обоих, Джон чувствовал только тошноту. Тошноту от беспокойства, тошноту от какого-то ужаса из-за этого пустого взгляда её глаз. Он должен был ощущать то же, что и Ревик, видимо, чувствовал. Облегчение. Счастье. Чрезмерную радость из-за того, что она вернулась хоть в какой-то форме.

Но почему-то видеть её проснувшейся и сломленной было ещё хуже…

— Она не сломлена, Джон, — сказал Ревик.

Джон поднял взгляд и увидел, что Ревик смотрит на него холодными, как лёд, глазами.

— Я серьёзно, Джон, — сказал Ревик с явной угрозой в голосе. — Следи за своим грёбаным разумом. И за своим ртом тоже. Мне всё равно, кто ты. Мне действительно всё равно.

Джон кивнул, сглотнув слюну.

Не раздумывая, он протянул руку и погладил Элли по спине, возможно, отчасти извиняясь. Когда он это сделал, Элли повернулась к нему и озадаченно нахмурилась. Джон готов был поклясться, что в её нефритово-зелёных глазах промелькнуло слабое выражение обиды, какой-то потерянности.

Он чертовски надеялся, что ему это только кажется.

Та глубина, которую он помнил, та ясность и свет — всё это просто исчезло.

— Она тебя, бл*дь, слышит, — пробормотал Ревик, снова награждая его сердитым взглядом. — Иисусе. Притворись, что тебе не насрать. Может быть, сейчас она и не всё понимает, но, боги…

Но Джон не выдержал и оборвал его:

— …Мне очень жаль, чувак. Мне действительно чертовски жаль.

Когда он запоздало услышал слова Ревика, горе, с которым он боролся, усилилось, превратившись в давление вокруг его рёбер и сердца. Воспоминание о том, о чём он только что думал, только усугубило ситуацию. Его горло болезненно сжалось. Боль в груди усилилась, когда он поднял глаза и понял, что Ревик вот-вот расплачется.

— Боги, дружище. Мне так жаль…

— Она по-прежнему твоя сестра.

— Я знаю, дружище. Прости.

— Прояви хоть немного уважения, бл*дь.

Джон кивнул и закрыл глаза.

Ему хотелось заползти в какую-нибудь нору. Он почти желал, чтобы они просто позволили ему умереть. Вместо этого он заставил себя смотреть, чувствуя себя как никогда беспомощным, как Ревик снова отнял её руки от себя, тихо бормоча ей в ухо и шею, целуя её, и осторожно положил её ладони обратно на свои руки и торс.

Джон заставил себя оторвать от них взгляд через несколько секунд, когда боль Ревика усилилась. Высокий видящий ещё крепче прижал её к себе, пока она почти не легла на него, но даже тогда наперёд боли Джон ощутил горе мужчины-видящего, своего рода парализующую печаль.

Если уж на то пошло, боль казалась желанным отвлечением, возможно, для них обоих.

Подумав об этом, он осознал, что снова может чувствовать разум Врега. Свет бывшего Повстанца двигался совсем не так, как несколько мгновений назад; его мышцы ещё больше напряглись, прижались к плечу, спине и ногам Джона.

Врег уже проснулся. Он слушал, как они разговаривают.

Джон не был уверен в своих чувствах по этому поводу.

По правде говоря, он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь чувствовал себя настолько растерянным и полностью запутавшимся, как в тот конкретный момент, когда Врег лежал позади него, а Элли и Ревик втиснулись в ту же кровать с ними.

Где-то в этой паузе он почувствовал, что Ревик принял решение.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он у Джона. Его голос звучал осторожно, но всё ещё содержал в себе напряжённые резкие нотки. — Тебе нужно что-нибудь съесть, Джон. Типа, прямо сейчас. Во всяком случае, в ближайший час.

Джон кивнул: опять же, всё что угодно, лишь бы отвлечься от… этого.

— Да, — сказал он.

Ревик переместил свой вес так, чтобы наполовину сесть, увлекая за собой Элли. Он наклонился к прикроватному столику с другой стороны, схватил Элли свободной рукой и потянул её за собой. Он нащупал на антикварном столике нечто, оказавшееся гарнитурой. Джон смотрел, как Ревик вставляет её себе в ухо.