Мост через бухту Золотой Рог

Хайдар пошел в турецкую баню, я купила себе газету и села читать в саду гостиницы. В Мексике и Перу произошли столкновения студентов с полицией, двадцать семь студентов погибло, и матери оплакивали их. В другой газете я увидела советские танки, вошедшие в Чехословакию. Чехи стояли в пижамах и ночных рубашках перед своими домами и смотрели на русские танки. Ниже помещалась фотография чешского премьер-министра Дубчека. Я читала это сообщение с сигаретой, забыв о том, что собиралась прикурить. Вдруг чья-то рука поднесла мне горящую спичку, это был один из шести полицейских. Я не стала прикуривать, и спичка, догорев до конца, обожгла полицейскому пальцы. Он рассмеялся и облизал свои пальцы. Хайдар вернулся из бани и рассказал, что один из полицейских тоже был с ним в бане; он подошел к Хайдару совершенно голый и сказал: «Брат, дай я потру тебе спину!» Вечером мы пошли в открытый кинотеатр смотреть кино, шестеро полицейских сидели перед нами и все время оборачивались назад. Только когда актеры целовались, они смотрели вперед. Лунный свет падал на плечи и головы мужчин, освещая заодно и деревянные стулья. Единственными женщинами в кино были Одри Хепберн и я. Одри Хепберн разговаривала с Грегори Пеком, но разобрать, что она говорила, было нельзя, потому что снаружи все время лаяли собаки, квакали лягушки и стрекотали цикады. Кусали комары, и все отчаянно чесались. На каком-то этапе вырубился свет, изображение исчезло, и на экране остался только свет луны. Все мужчины встали и теперь смотрели на меня. Тихонько насвистывая «Интернационал», я направилась к гостинице. Хайдар не разговаривал со мной. Он отобрал у меня ключи, запер меня снаружи на два раза и пошел к себе в комнату. Ночью он несколько раз принимался стучать мне в стенку, как будто мы были узниками в тюрьме. Я долго смотрела из окна: на небе было столько звезд, высокие горы поблескивали снегом, а за ними начинались Персия и Ирак. Шестеро полицейских стояли перед гостиницей и курили, одинокие собаки пробегали мимо них и лаяли на луну. К утру шестеро полицейских исчезли. К нам подошел молодой человек, в одной руке у него была зажата левая газета «Джумхуриет».

— Я покажу вам окрестности, — сказал он.

Он уже приготовил трех ослов. По дороге он раскрыл «Джумхуриет». Я увидела фотографию арестованного чешского премьер-министра Дубчека. Маленькая чешская девочка плакала, стоя перед советским танком. Прочитав страницу, молодой человек передавал ее нам. В Стамбуле полиция собрала всех хиппи, намереваясь выдворить их из города. В Иране произошло сильное землетрясение, и тысячи людей погибли. Молодой человек сказал:

— Иранское землетрясение может и до нас добраться. Если такое случается, то тут даже горы могут начать шевелиться. Прямо видно, как они шевелятся.

Сидя на ослах, мы посмотрели на горы. Горы были лысыми.

— Говорят, прежде эти горы были все зелеными, — сказал молодой человек. — Там росли овощи и фрукты, это когда тут армяне жили. Потом всех армян поубивали, и горы превратились в голые камни.

Хайдар спросил его:

— Брат, а ты не из полицейских?

— Нет, — ответил он. — Но я слышал, что министр внутренних дел из Анкары послал мэру телеграмму: «Не пускай этих двух опасных коммунистов в деревни».

Хайдар сказал:

— Мы не коммунисты.

Я сказала:

— Потому что мы социалисты.

Молодой человек улыбнулся, показал, перегнувшись ко мне со своего осла, газету с советскими танками в Праге и сказал:

— Посмотри, это ваши. Они уже в Праге.

— Они не наши.

Он сказал:

— Советские люди — великий, героический народ. Они совершили революцию, почему ты от них отмежевываешься?

Тогда я решила доказать ему, что я читала Ленина, и достала из сумки изжеванную ослом книгу «Государство и революция». Поскольку Хайдар в этот момент пнул моего осла ногой в живот, чтобы призвать меня к порядку, мой осел припустил, и молодой человек так и не увидел, какую книгу я ему хотела показать.

Над сумасшедшей рекой крестьяне протянули длинный, толстый кабель, который соединял оба берега и на котором висели покрышки от грузовиков, использовавшиеся для переправы. Если крестьянам нужно было в город, они переправлялись через эту сумасшедшую реку. Они усаживались в покрышки и, держась за кабель, перебирали руками, пока не добирались до другого берега. Для рабочей партии и левых студентов в Стамбуле и Ан-, каре эта река была своеобразным символом, потому что каждый год на этой реке гибли крестьяне и партия каждый год планировала построить тут для крестьян настоящий мост. Не успели мы загрузиться в покрышки, как я тут же вывалилась и повредила себе левую руку. Хайдар сумел перебраться через реку, потому что он занимался боксом и у него были крепкие мускулы. Два часа я просидела под деревом. Газетные страницы одна за другой полетели в сумасшедшую реку и одна за другой исчезли в бурлящих водах. Когда Хайдар вернулся, рука у меня вся распухла. Молодой человек сказал:

— Я проведу вас в горы, к курдам.