Мост над черной бездной

– Но почему записка оказалась у тебя? Я нашел тело твоей мамы, но записки не было. А самоубийцы обычно оставляют прощальные записки рядом с собой.

– Откуда я знаю, почему мама оставила записку в ящике своего туалетного столика, а не рядом с собой?… Я просто пришла в ее комнату, хотела взять косметику. Ну, в наследство. А в ящике столика – записка. Она не по-русски написана и не по-английски. Улька итальянский знает, тогда я попросила ее попытаться прочитать. А она записку украла и тебе отдала, дура!

– А почему ты мамину записку забрать хотела?

– Ну… – Глаза девушки были так похожи на материнские, что у Паши закололо в области сердца. – Ну а как же? Я не хотела, чтобы все узнали…

– Наташа, ты ведь совершила попытку убийства, – покачал головой Паша. – Тебя могут в колонию отправить.

Наташе надоело отнекиваться.

– Андрей Витальевич меня отмазал бы! – сердито буркнула она.

– Адвокат? – вспомнил Седов. – Вряд ли. Он порядочный человек, как я заметил.

Наташа рассмеялась очень по-взрослому: иронично и устало.

– Все вы, взрослые, порядочные, на словах. А в прошлом году Гаврил с дружками на машине велосипедиста сбил. Причем за рулем сидел пьяный до свинячьего визга! Так Андрей Витальевич быстренько из Москвы прикатил и скандал замял. Повезло, что велосипедист не сильно пострадал. А ты меня ментам сдашь?

У ворот раздался требовательный сигнал автомобиля, из дома вышла Тамара.

И тут Седов решился на эксперимент:

– Врежь мне посильнее и беги, – велел он Наташе, отпуская ее. – Но так, чтобы тебя не разглядели!

Сто раз предлагать не пришлось. Девочка вскочила на ноги и с размаху влепила сыщику в промежность. От боли он задохнулся и завалился на бок.

– Да зачем же так?… – простонал он вслед девушке.

3

– Как так могло получиться, что тебе врезали по батарейкам, а ты не понял, кто это сделал? – возмущался Витя Калачев.

– Со спины напали, свалили с ног и ударили, – сотый раз повторил сыщик свою весьма уязвимую версию.

Калачев его пугал:

– Ты мне смотри! Ты тут баламутишь! В семье труп за трупом, а концов истории не видно. Не пойму я, на чьей ты стороне? Тебе заплатили, говоришь, за поимку убийц детей Перцева, а их все убивают и убивают!

– Перестань, – попросил Седов с подкупающей улыбкой. – Я на вашей стороне, а детей уже не убивают. Ульяна-то жива!

Тем временем Ульяну уже осмотрели врачи и увезли в больницу, Тамара отправилась вместе с ней.

В комнате работали эксперты. Седов с ностальгией наблюдал за их методичными действиями. Он заметил, что они собрали в небольшую баночку и найденную на полу рвотную массу. Подумал немного и отдал криминалистам моток веревки, который заметил прежде, а Вите рассказал, чем так ценен этот моток.

Проводив экспертов со двора, Паша погрузился в «Оку». Пришла пора возвращаться к невесте.

– … Где тебя носило? – спросила Яна с порога.

Паша вошел в квартиру с улыбкой, отрепетированной перед зеркалом заднего вида.

– Продолжаю расследование, дорогая.

– Виделся с Элли?

– Завтра увижусь.

– Не собираешься с ней порвать? – В ее тоне ощущалась напряженность.

Паша прошел на кухню, достал из принесенного с собой пакета бутылку водки. Он не ел целый день, поэтому надеялся, что потеряет способность злиться или рассуждать сразу после первого глотка. Машинально вытащил из кармана джинсов бумажник и разную мелочь и положил на стол.

Яна вошла на кухню следом за ним, со стоном наклонилась и выпрямилась, держа в руках клочок бумаги.

– Что это? – спросила она.

Пашка наливал в стакан водку и на нее не смотрел.

– А что «это»? – в унисон спросил он и выпил огненную воду как лекарство.

– Какая-то записка.

– Дай-ка сюда, – попросил Паша. – У тебя нет куска хлеба?

Яна не обратила на его слова никакого внимания. Она рассматривала листок бумаги, все теснее сдвигая брови.

– Это какой-то европейский язык, но не английский, не немецкий…

– Не французский и не итальянский, – закончил за нее Паша. – Дай мне эту бумажку!

– Что-то скандинавское? – вслух рассуждала Яна, присаживаясь на табуретку к столу. – Я не знаю толком, как у них там пишется… Это Прибалтика! – вдруг догадалась она, поднимая на Пашку глаза, выражавшие растущую обиду. – Это Элли тебе написала! Вы встречаетесь! Как ты мог!

Седов молчал.

– Мама говорила мне, что Элли в Таллине жила, значит, знает эстонский язык!

Яна снова стала рассматривать буквы на бумажке, а сыщик, только что получивший подтверждение своей догадке, поднес к губам бутылку водки и отпил еще один большой глоток.

– Кто это – Артур и Олег? – спросила Яна уже рассеянно, без гнева. – Они не-тра-ди-ционни? Нетрадиционные? В каком смысле?

Пашка кивнул:

– В том самом.

Он быстро перегнулся через стол и выхватил записку из пальцев Яны. Она посмотрела на него подозрительно и с тоской, но Пашка лишь подмигнул ей – водка стала действовать.

– Ты очень умная, Яна, – похвалил он ее. – Твое филологическое образование приносит плоды.

– Издеваешься?

– Нет, просто хвалю. Но на самом деле я еще не знаю, что это за записка. Пока она – только деталь в расследовании, мне нужно с ней еще поработать.

Раздражение, которое начинало закипать в самом начале их разговора, остыло.