Мост в белое безмолвие

Я начинаю понимать, насколько точно подходит к Арктическому флоту термин штаб морских операций. Это самое настоящее штабное совещание, где Немчинов - командующий фронтом, Виктор - начальник штаба, а командиры разных родов войск - эти серьезные, молчаливые, застывшие в неудобном полуобороте капитаны, ни один из которых не делает пометок, потому что это только отвлекло бы внимание от карты, куда устремлены их взгляды. Сейчас перед ними раскрывается обстановка завтрашнего поля боя, составленная из объединенных данных и донесений ледовой разведки, десятка метеостанций, показателей воздушных зондов, измерителей водных потоков и аналогичных материалов соседних штабов. Картина завтрашнего поля боя, на котором они один на один встретятся со своим извечным врагом. Этот неутомимый противник сегодня так же грозен, как десять и сто лет назад, но он повторяется. И повторяет он не незначительные тактические атаки, а стратегические решения, которые здесь, в этой комнате, становятся известны раньше, чем враг успеет привести свои силы в боевую готовность.

- Каковы перспективы в западном районе? - прорезает тишину голос Немчинова. - Прошу вас хорошенько подумать об этом, задержка с приходом западных кораблей вызывает серьезную тревогу. - Он не смотрит на Виктора, его взгляд прикован к карте, как будто он ведет с ней безмолвный разговор.

- Придется вывезти,- глухо отвечает Виктор, испод-{202}лобья глядя на начальника, как провинившийся школьник.

Здесь скрывается какой-то подтекст, смысл которого мне не очень ясен, но он заставляет капитанов рассмеяться, громче и раскатистей всех самого Немчинова. Ему свойственны молниеносные, резкие переходы, собранию он навязывает быстрый бодрящий темп. Его сжатые в кулаки руки опираются на голый стол, в его невозмутимости - ощущение собственного превосходства над создавшимся положением. Он младше многих собравшихся здесь капитанов, но не надо быть психологом, чтобы заметить: он пользуется у них авторитетом, даже популярностью. "Разыщите Немчинова", - посоветовал мне на Диксоне Валерий Лосев. Если бы я держал путь в обратном направлении. Купецкий, вероятно, посоветовал бы мне разыскать на Диксоне Майнагашева. Теперь наступает очередь докладывать помощнику по перевозке грузов. Немчинов о чем-то спрашивает его и слышит в ответ длинный ряд чисел. Кто-то из капитанов уточняет тонны и мили. Цифры, цифры, цифры. Единственная бумага - карты, висящие на стене. На совещании нет ни одной женщины.

- Я серьезно прошу вас говорить короче, - произносит Немчинов, и теперь уже никто не смеется.

Совещание он ведет как-то по-своему - взглядами, движением бровей, точной интонацией, можно подумать, будто с присутствующими его соединяют раскаленные ниточки нервов и уверенность заговорщиков, твердо знающих, что остались считанные минуты до того момента, когда царский поезд взлетит на воздух. Неужели надо было отправиться в Певек, чтобы понять: в мире нет ни одного вопроса, который нельзя было бы решить на сорокаминутном совещании? Правда, время капитана - это время корабля, а оно точно исчисляется в рублях и копейках, которые платят из собственного кармана. Может быть, имеет смысл и на суше измерять не только пользу, но и издержки каждого собрания - в рублях, в сотнях, тысячах рублей? Здесь подстегивает рубль, подстегивает характер. Я испытывал все бoльшую симпатию к этому человеку. Теперь поднялся молодой кудрявый капитан. Темпераментно жестикулируя, он запальчиво доказывает, свое право двигаться быстрее каравана: судя по всему, неиспользованных прав у него не меньше, чем у его судна неиспользованной скорости, заранее обдуманные сравнения взрываются эффектно и убедительно. {203}

- Прошу точнее, - говорит Немчинов.

- За последние сутки мы сделали двести реверсов. Шли самым малым ходом, а караван все равно отстал. Этак я, чего доброго, угроблю машину. Ни один двигатель не выдержит такого режима...

Он улыбается, ища сочувствия, а рука делает округлый жест, будто приглашая к танцу.

- Нет, капитан N безусловно ошибается, - говорит Немчинов, обращаясь ко всем присутствующим. Ему уже ясно, что причины выступления скорее психологические, чем технические. Он мог бы улыбнуться, как это позволил себе кое-кто из пожилых капитанов во время зажигательной речи кудрявого, но он этого не делает. В зале воцаряется неловкая тишина, когда Немчинов повторяет бесстрастным голосом: - Капитан N безусловно ошибается. По авторитетному мнению механиков, ваша машина может выдержать двести реверсов даже в течение одной вахты. Порядок передвижения остается прежним, товарищ капитан, ибо ваша крайняя недисциплинированность не гарантирует, что вы явитесь на рандеву вовремя.

Я успеваю записать это высказывание слово в слово и опять восхищаюсь тем точным, несколько старомодным русским языком, которым пользуются на флоте. Кудрявый ошарашенно опускается на стул, и вид у него такой, будто на деревенской вечеринке при всем честном народе он получил пощечину, глаза на его растерянной физиономии беспомощно моргают.