Читаем Мост в небеса. История убийства моих сестер и его последствий для нашей семьи полностью

Семейное обсуждение было прервано одним из детективов.

– Мистер и миссис Камминс, – произнес Грайст. – Вы двое можете ехать домой и отдыхать, это дело ваше. Но ваш сын должен поехать с нами.

На лицах Камминсов мелькнула тревога.

– Видите ли, – пояснил детектив, – нам необходимы точные сведения. Если Том попадет в привычные для себя условия родного дома, есть риск, что его психика начнет вытеснять неприятные воспоминания и важные подробности.

Кэй глянула на сына.

– Я правда хочу помочь, – повторил он.

Родители его понимали.

– Но вы не собираетесь его задерживать? – спросил Джин, желая получить гарантии.

– Нет, разумеется, нет, – ответил детектив.

– Тогда я вас догоню, – сказал Джин. – Только заскочу домой и возьму для тебя чистую одежду. Встретимся в отделении.

Том еще раз обнялся с родителями, и те направились к своему фургончику.


Тем временем в доме на Фэйр-Эйкрес-Роуд сестры Камминс, помня об указаниях отца, нехотя собирали вещи. Около семи часов утра зазвонил телефон, и обе тут же бросили свои дела и побежали на кухню. Трубку уже взяла бабушка Полли. Слушая звонившего, она односложно поддакивала; сестры стояли, буквально пожирая ее глазами. Договорив, она спокойно повесила трубку, не попрощавшись с собеседником.

– Родители едут домой, – сообщила она, так и не убрав руку с телефона.

– А что с Томом? – быстро спросила Кэти.

– Его везут в отделение полиции, – сказала бабушка. – Для дачи показаний.

– Каких показаний? – не поняла Тинк. – И что с Джулией и Робин?

Бабушка смотрела на них, прикусив нижнюю губу; глаза у нее влажно блестели.

– Как раз этих. Полиция еще не нашла Джулию и Робин. Том будет помогать с поисками, – пояснила она.

Тинк вцепилась в столешницу, чтобы не упасть. Бабушка нежно погладила ее по плечу и другой рукой обняла Кэти. Что-то здесь было не так. Происходило что-то плохое, но что именно? И потом, что значит «их еще не нашли»? Только вчера вечером Джулия и Робин ужинали с ними. А потом Тинк сидела за карточным столом рядом с Джулией и восторгалась накачанным благодаря футболу икрам двоюродной сестры.

– Но она же только что была здесь… Они только что были здесь… – бормотала Тинк, недоуменно поводя руками. – Куда они могли пропасть?

Тактильная память о ноге Джулии рядом с ее собственной была так жива, что Тинк не могла поверить в исчезновение сестер. Всего несколько часов назад она обнимала на прощание Робин. Они смеялись и плакали, и коса Робин щекотала ей шею. По залитой солнцем кухне зловещей тенью расползался ужас. Дело обстояло намного хуже, чем они предполагали.

– Не волнуйтесь, – сказала бабушка Полли. – Уверена, все будет в полном порядке. Бегите-ка в душ, а я приготовлю завтрак. Наверняка мама с папой все вам объяснят, когда вернутся. – Она похлопала внучек по плечам, и те мрачно кивнули в ответ.

– Давай я первая, – мягко сказала Тинк сестре.

Кэти ничего не ответила. Она стояла и молча глядела на столешницу, как будто пыталась добиться ответа от нее. Тинк, шаркая ногами, спустилась в подвал, в просторное помещение, переоборудованное под ванную. Потянула висевшую у стены цепочку; загорелась лампочка, осветив в зеркале отражение ее печального лица. Комната была такой огромной, что Тинк подумала: наверное, раньше здесь была еще одна спальня, а душевая служила кладовкой.

Она разделась в оранжевом свете голой лампочки, дрожа от холода и потирая гусиную кожу. Бросила одежду на видавший виды желтый коврик у раковины и ступила в душевую кабину. В подвале витал запах сырости и плесени, перебивая даже ягодный аромат шампуня и кондиционера для волос. Тинк слушала, как струйки воды, стекая с ее тела, падают на холодный каменный пол и с шумом исчезают в сливе. Она опустилась на колени, подставив под чуть теплую воду голову, и принялась раскачиваться из стороны в сторону, всхлипывая по пропавшим сестрам.


Джин и Кэй Камминс вернулись на Фэйр-Эйкрес-Роуд около половины восьмого, и на них с порога обрушился град вопросов, но оба подавленно молчали. Тинк и Кэти, не сговариваясь, тоже умолкли, подсознательно стремясь оттянуть неизбежное. Новости, которых они с таким нетерпением ждали все утро, внезапно перестали их так уж манить. Они поняли, что не услышат ничего хорошего, – напротив, их опасения только подтвердятся.

Джин был необычайно тих и сосредоточен. Он собирался как можно скорее уложить чистую одежду для Тома и отправиться в полицейский участок. Теща жарила на кухне омлет, запах которого проникал даже на второй этаж дома, где Джин рылся в спортивной сумке Тома.

– Может, сначала поешь? – предложила, добродушно улыбаясь, теща, держа лопатку над полной дымящейся желтой массы сковородой. – Тебе бы сил набраться.

– Кофе выпью, – буркнул Джин, шаря по сушилке в поисках кружки побольше.

Теща вернулась к омлету и осторожно его помешала. Джин едва ли не в один глоток осушил всю кружку, повернулся на каблуках и направился к двери.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное