Читаем Мост в небеса. История убийства моих сестер и его последствий для нашей семьи полностью

Любой из этих вариантов, даже самый невероятный и ужасный, был лучше печальной правды: Джулия и Робин погибли. Их изнасиловали и убили, и они никогда не вернутся домой.

– По крайней мере, они были вместе, – повторяла Джинна. – С ними все хорошо – они ведь были вместе.

В ту ночь никто в доме на Петит-Драйв не спал. Джейми в конце концов уснула на диване. Несколько раз она просыпалась и пыталась занять себя рукоделием или играми, но вскоре проваливалась в забытье. Джинна и Марианна так и не встали из-за кухонного стола. Посреди ночи Джеки ушла в подвал и попробовала прикорнуть на матрасе, где нередко ночевали гостившие в доме друзья Робин. Покрутившись час или два, Джеки бросила эту затею и поплелась наверх, даже не удивившись, увидев на кухне Джинну.

– И тебе не спится? – спросила та.

Джеки покачала головой. Джинна была старшей, а Джеки – младшей из детей Камминсов. Разница в возрасте между ними составляла почти двадцать лет, и Джинна была для Джеки скорее второй матерью, чем сестрой. Именно в этих взаимоотношениях они сейчас больше всего нуждались: Джинне хотелось кого-то опекать, а Джеки, измученная морально и физически, с готовностью принимала ее заботу.

– Печенье с молоком, – заявила Джинна. – Молоко плюс что-то сладкое – на меня эта комбинация всегда действует как снотворное. Как раз то, что тебе сейчас надо, – побольше молока и печенья.

Она встала, достала из шкафчика блюдце, насыпала в него печенья, поставила перед сестрой и налила ей в высокий стакан холодного молока.

– Спасибо, – сказала Джеки, постаравшись изобразить улыбку.


Обитатели дома на Фэйр-Эйкрес-Роуд спали или, по крайней мере, лежали в горизонтальном положении и ворочались, пытаясь уснуть. Задняя спальня, в которой Тинк и Кэти ночевали всю прошлую неделю, обернулась для них источником кошмаров. Ужасные события того дня начались именно с этой комнаты, и девочки категорически отказались там спать. Пришлось родителям постелить им на раскладном диване, и они легли валетом, а Джин и Кэй устроились на матрасах на полу. Бларни долго бродила по комнате, обнюхивая всех лежащих, а затем свернулась клубочком рядом с Джином. Но заснуть никто не мог. Время от времени каждый проваливался в тяжелый сон, но тут же просыпался в холодном поту, чтобы понять, что остальные тоже не спят.

Ближе к рассвету Тинк и Кэти в очередной раз пробудились и увидели, что мать сидит по-турецки на матрасе в своей шелковой ночной рубашке, закрыв лицо руками, и медленно раскачивается взад-вперед. Она плакала, но на такой высокой ноте, что ее рыданий почти не было слышно, и только воздух вокруг был наэлектризован ее придушенными всхлипами. Отец стоял рядом с ней на коленях и беспомощно обнимал жену за плечи, пытаясь ее успокоить. В окна комнаты, пропитанной горем, несмело заглядывал розоватый рассвет. Кончалась первая ночь их новой жизни.


Вид сверху на мосты Чейн-оф-Рокс через реку Миссисипи и на станцию водоснабжения Сент-Луиса к юго-западу от них (снимки получены от Геологической службы США, дата-центр ЭРОС, Су-Фолс, Южная Дакота)


Вид на Старый мост Чейн-оф-Рокс. Фотография сделана с берега Иллинойса. На заднем плане виден Новый мост Чейн-оф-Рокс (© 1997 Dr. Frank P. Maloney)


Один из открытых люков на настиле старого моста, апрель 1991 (из газеты St. Louis Post-Dispatch)


Младшие Камминсы, осень 1983 года.

Верхний ряд, слева направо: Келли Тэсс, Том Камминс.

Средний ряд, слева направо (все стоящие): Дэнни Тэсс, Бадди Тэсс, Кэти Камминс, Робин Керри, Тинк Камминс, Кристи Саузерленд. Второй ряд, слева направо (все сидящие): Кэти Керри, Джейкоб Саузерленд, Джулия Керри.

Передний ряд, слева направо (все сидящие): Керри Саузерленд, Дэниел Саузерленд, Джейми Керри (Olan Mills Portrait Studios)


Джулия и Том в Клируотере, штат Флорида. Лето 1990 года (Brandon Justice)


Кэти, Тинк и Том Камминсы, 1991 год (Olan Mills Portrait Studios)


Робин Керри, 1989 год (Prestige)


Джулия Керри, 1989 год (Prestige)


Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное