Любой из этих вариантов, даже самый невероятный и ужасный, был лучше печальной правды: Джулия и Робин погибли. Их изнасиловали и убили, и они никогда не вернутся домой.
– По крайней мере, они были вместе, – повторяла Джинна. – С ними все хорошо – они ведь были вместе.
В ту ночь никто в доме на Петит-Драйв не спал. Джейми в конце концов уснула на диване. Несколько раз она просыпалась и пыталась занять себя рукоделием или играми, но вскоре проваливалась в забытье. Джинна и Марианна так и не встали из-за кухонного стола. Посреди ночи Джеки ушла в подвал и попробовала прикорнуть на матрасе, где нередко ночевали гостившие в доме друзья Робин. Покрутившись час или два, Джеки бросила эту затею и поплелась наверх, даже не удивившись, увидев на кухне Джинну.
– И тебе не спится? – спросила та.
Джеки покачала головой. Джинна была старшей, а Джеки – младшей из детей Камминсов. Разница в возрасте между ними составляла почти двадцать лет, и Джинна была для Джеки скорее второй матерью, чем сестрой. Именно в этих взаимоотношениях они сейчас больше всего нуждались: Джинне хотелось кого-то опекать, а Джеки, измученная морально и физически, с готовностью принимала ее заботу.
– Печенье с молоком, – заявила Джинна. – Молоко плюс что-то сладкое – на меня эта комбинация всегда действует как снотворное. Как раз то, что тебе сейчас надо, – побольше молока и печенья.
Она встала, достала из шкафчика блюдце, насыпала в него печенья, поставила перед сестрой и налила ей в высокий стакан холодного молока.
– Спасибо, – сказала Джеки, постаравшись изобразить улыбку.
Обитатели дома на Фэйр-Эйкрес-Роуд спали или, по крайней мере, лежали в горизонтальном положении и ворочались, пытаясь уснуть. Задняя спальня, в которой Тинк и Кэти ночевали всю прошлую неделю, обернулась для них источником кошмаров. Ужасные события того дня начались именно с этой комнаты, и девочки категорически отказались там спать. Пришлось родителям постелить им на раскладном диване, и они легли валетом, а Джин и Кэй устроились на матрасах на полу. Бларни долго бродила по комнате, обнюхивая всех лежащих, а затем свернулась клубочком рядом с Джином. Но заснуть никто не мог. Время от времени каждый проваливался в тяжелый сон, но тут же просыпался в холодном поту, чтобы понять, что остальные тоже не спят.
Ближе к рассвету Тинк и Кэти в очередной раз пробудились и увидели, что мать сидит по-турецки на матрасе в своей шелковой ночной рубашке, закрыв лицо руками, и медленно раскачивается взад-вперед. Она плакала, но на такой высокой ноте, что ее рыданий почти не было слышно, и только воздух вокруг был наэлектризован ее придушенными всхлипами. Отец стоял рядом с ней на коленях и беспомощно обнимал жену за плечи, пытаясь ее успокоить. В окна комнаты, пропитанной горем, несмело заглядывал розоватый рассвет. Кончалась первая ночь их новой жизни.