Мост в небеса. История убийства моих сестер и его последствий для нашей семьи

– Я повалил ее на спину и задрал куртку ей на лицо, – говорил Уинфри, не уточняя, кого именно он «повалил» – Джулию или Робин. Для него обе девушки были лишь безымянными и безликими жертвами. – У нее еще волосы такие короткие были. Я сел на нее сверху и закрыл ей лицо ее же курткой. Тони и Реджи сказали им обеим заткнуться, иначе убьют. А я сказал им расслабиться.

Сидевшая в первом ряду Джинна содрогнулась.

Пять дней спустя показания давал Грей. Поначалу все шло для него гладко – Грей хорошо держался. Присяжные видели в нем красивого, вежливого и воспитанного молодого человека, наотрез отрицавшего свою причастность к изнасилованию и убийству сестер Керри. Когда Хирзи попросила его рассказать о своем аресте, Грей расплакался, жалуясь на жестокость и грубое обращение полиции.

Но затем Мосс приступил к перекрестному допросу, и для Грея запахло бедой. Даже сидя на скамье подсудимых, он так любовался своими умом и хитростью, что перемудрил самого себя. На каждое слово Мосса у него находилось возражение; он утверждал, что все, от Тома до Евы и Уинфри, лгут, а его похвальба на вечеринке, когда он во всеуслышание заяви, что убил девушек, была лишь шуткой. Мосс заговорил о том, что девушек столкнули с моста, но Грей его перебил.

– Якобы столкнули с моста, – с ухмылкой поправил он прокурора.

Грей был смышлен, но Мосс умнее. Под конец перекрестного допроса он захотел уточнить некоторые подробности, уже описанные Греем, и тот не сдержал раздражения.

– Я сражаюсь за свою жизнь, а вы стараетесь доконать меня одними и теми же вопросами! – возмутился он.

– Вы хотя бы можете за нее сражаться, – ответил Мосс. – У Джулии и Робин такой возможности не было. Их, как вы выразились, «доконали».

Два дня спустя, 21 октября, некий человек, назвавший себя «постоянным зрителем на процессе», дал «Пост-Диспэтч» интервью, в котором заявил: «Даже если не брать в расчет само преступление, Грей производит ужасное впечатление».

Том просматривал газетные отчеты о процессе вполглаза. Последние полтора года научили его не доверять прессе, и, хотя ему не терпелось узнать, как проходит суд, он предпочитал получать новости от Мосса, а не от журналистов. Ему осточертело сидеть взаперти в гостиничном номере, но чужого любопытства он боялся больше и на улицу не высовывался. Поэтому, когда днем ему позвонил Мосс, сказав, что теперь после того, как, Грей дал показания, Том может возвращаться в Мэриленд, он кинулся собирать вещи и через час уже ехал в аэропорт.

Джин и Кэй планировали остаться в Сент-Луисе до конца процесса, дождаться приговора и сообщить его Тому. На следующий день, во вторник 20 октября, Мосс и Хирзи выступили с заключительным словом.

– Он был зачинщиком, – заявил Мосс, ткнув пальцем в Марлина Грея. – Это ясно как белый день.

Присяжные совещались всего четыре с четвертью часа. Вставая, чтобы выслушать приговор, Грей выглядел самоуверенным как никогда. Но как только председатель коллегии присяжных огласил принятое решение, усмешка подсудимого сменилась выражением шока, а затем слезами. Марлина Грея признали виновным по всем пунктам обвинения.

Определение наказания стало для семей пострадавших серьезным испытанием. Присяжные плакали, слушая принесенную Моссом запись голоса Джулии, которая пела свою песню «Беды в Америке». Членам семей Керри и Камминс, а также близким друзьям Джулии и Робин предложили сделать заявление о тяжести постигшей их утраты. Это было невыносимо – им не хватало слов, чтобы описать свои чувства от потери. Они делали что могли – писали им письма и читали стихи.

В тот день присяжные узнали о связи Джулии и Робин с такими организациями, как Гринпис и Международная амнистия. От каждого выступления в душе родных и близких Джулии и Робин поднималась волна теплых воспоминаний. Джеки рассказала, как в прошлом году девушки праздновали освобождение из южноафриканской тюрьмы Нельсона Манделы, хотя для большинства американских подростков слово «апартеид» было пустым звуком – в лучшем случае они слышали его в вечерних выпусках новостей. Присяжные узнали об активном участии Джулии и Робин в волонтерских программах и о том, что они регулярно жертвовали деньги тем организациям, которые поддерживали. Шейла в своем слове подчеркнула, что они не были святошами – Робин, например, напропалую флиртовала с парнями, а Джулии всегда не хватало терпения.

Одна из лучших подруг Джулии, афроамериканка Либби Ходжес, сказала, что убийцы «подставили и предали всех чернокожих. У меня такое чувство, как будто все, во что я верила, испоганили и растоптали ногами».