Мост в Ниткуда

— В дуэлях уничтожено шесть линкоров и четыре крейсера. Система, за исключения самого Виллара, очищена от десанта рептилий, но сквозь кольцо блокады прорвались несколько крейсеров. Им удалось нырнуть в прокол до того, как их успели блокировать…. Никаких активных действий на населенных планетах мы не проводим, у рептилий слишком много заложников. — Офицер замялся. — Какие будут дальнейшие указания?

— Силами третьей резервной армии усилить эскадры прикрытия обитаемых планет в зоне активных боевых действий. Увеличить количество боевых орбитальных комплексов, усилить наземные гарнизоны. Обо всех изменениях обстановки немедленно докладывать мне. Пока все. — Воинов вяло пошевелил рукой, отпуская офицера. Командор козырнул и вышел из помещения рубки.

Подождав, пока тот выйдет, Воинов поднялся и тоже пошел на выход. Он направился в свою комнату отдыха. Нужно было побыть одному. Как так получилось, что он, забрав ребенка с Земли, подверг девочку этой непредвиденной опасности? Всему виной его самоуверенность? Ну, зачем он оставил Юльку с профессором? Почему не отвез сразу на Варпану, к Лоан?

Он подошел к минибару, встроенному в фальшпанель и, открыв дверцу, достал пузатенькую бутылку с коньяком. Сорвав пробку налил половину стакана, стоявшего тут же, на полке. Ароматная жидкость обожгла гортань, и огненным комком проскользнула в желудок. Андрей поморщился и посмотрел, чем бы закусить, но в комнате ничего съестного небыло. " Ну, не очень‑то и хотелось. — Буркнул он себе под нос, чувствуя, как накатывает релаксация. Приятное тепло разошлось по всему телу, и Воинов подошел к койке, чтобы прилечь. Там лежал скомканный рабочий комбинезон, который Андрей с раздражением отшвырнул в угол. Из его нагрудного кармана выпала на ковер небольшая коробочка, о которой Воинов уже и забыл давно, — подарок профессора Вилла. Адмирал нагнулся и поднял ее с пола. «Можно послать свое сознание на огромные расстояния…», припомнил он слова старого спрута, нажимая на крышку. На ладонь выкатилась большая голубая капсула. Не раздумывая, одним броском Андрей закинул ее в рот и проглотил. В ожидании начала действия препарата он прилег на койку, и стал думать о покрытой водами океана планете. О городе Лакос, где оставил свою дочурку…. Закружилась голова, и Андрей почувствовал некую раздвоенность, — вот он лежит на кровати, в черной униформе, с золотыми кометами в петлицах, чувствует упругость матраца, но в тоже время видит себя словно откуда‑то сверху. А затем…. Звезды сорвались с места в бешеном движении и погасли, канув в никуда. Через пару секунд перед глазами адмирала предстала в своем сиянии знакомая звезда, в ярких лучах которой, словно голубой бриллиант, светилась вторая, от Зеленого солнца, планета. На высоких орбитах проплывали исковерканные, уродливые остовы имперских звездолетов, уничтоженных кораблями Звездным Легионом.

Промелькнули облака верхних слоев атмосферы, и перед глазами раскинулся ОКЕАН. Только с такой высоты можно было почувствовать всю грандиозность этого явления. Но не это занимало сейчас Андрея. В атмосфере, то тут‑то там, носились юркие грузовые и транспортные корабли, перебрасывая технику и живую силу по всем островкам, велись работы по укреплению надводных участков и превращения их в крепости, на случай штурма силами Легиона.

Лазурные воды словно расступились, пропуская чистое сознание адмирала в свои глубины, к хрустальным башням подводного города.

Знакомая улица, дом и всюду — чуждые этой красоте, омерзительные силуэты рептилий. Теперь они здесь хозяйничают.

Но где профессор? Картина резко изменилась: длинные приземистые здания на окраине города. Это медицинские склады. В начале войны отсюда были вывезены сотни тонн оборудования, медикаментов и аппаратов медицинской помощи. Внутри темно, шевелятся тысячи тел жителей города, которых согнали, как скот. У дверей, запертых снаружи на металлические задвижки, стоит вооруженная охрана, как будто раса медиков могла оказать им сопротивление. У спрутов оружия отродясь не было….

Профессор Вилл примостился у стены, и цвет его кожи мало чем отличался от цвета бетона, выдавая последнюю стадию уныния. Но он был один. Ни Юли, ни девушек–амазонок из ее охраны, рядом не было.