Мотель «Биттеррут»

Боль взяла надо мной верх, и мой подбородок задрожал. Сделав единственное, что пришло мне в голову, чтобы остановить наворачивающиеся злые слезы, я ущипнула себя за ногу. Сильно. Сейчас было не время думать о предательстве Хантера. Я смогу переварить это после того, как узнаю о судьбе своего ребенка.

Когда жжение в моей ноге усилилось, голос Хантера дрогнул, и я не смогла удержаться, чтобы не посмотреть на него снизу вверх. Уголки его рта были опущены в печальной гримасе.

Он видел этот щипок.

— Доктор Фарадей, вы выступаете сегодня от имени мисс Карлсон или от имени мисс Холт? — спросил судья Тубор.

— Вообще-то, я хотел бы сегодня выступить от имени Коби.

Одно предложение, и весь мой гнев испарился в одной горячей слезе, скатившейся по моей щеке.

Хантер любил Коби. Вся деревянная комната эхом отозвалась от этой любви в его голосе.

Что только причиняло еще большую боль от его лжи. Мимолетная мысль о том, что все это может быть уловкой, вылетела у меня из головы. Хантер, возможно, и предал меня, но он оставался верен Коби.

По крайней мере, это было так.

— Я познакомился с Коби около четырех месяцев назад, когда познакомился с Мейзи, — сказал Хантер. — За это время я имел честь провести с ним время. Он замечательный ребенок. У него интеллект его отца. И сердце его матери.

Моя стойкость поколебалась. Глаза Хантера, полные сожаления и извинения, ждали моего взгляда. Его плечи напряглись, прежде чем он взглянул на Элинор.

— Ваша честь, если вас беспокоит знакомство Коби с Эвереттом, то я позабочусь о том, чтобы это произошло. Но я не могу с чистой совестью молчать о характере Нелл. Коби не выиграет от того, что проведет время в Мичигане.

Нелл?

Судья задал тот же вопрос.

— Она предпочитает, чтобы ее называли Нелл, — пояснил Хантер.

Элинор была Нелл.

Удары продолжали сыпаться, и я, побежденная, опустилась на свой жесткий стул. Я специально спросила Хантера о Нелл, и он не стал мне отвечать. Хотя это была прекрасная возможность для него признаться во всем.

— Давайте послушаем об этих проблемах с характером, — сказал судья.

Хантер кивнул.

— Коби нуждается в любви и привязанности. Он ничем не отличается от любого другого ребенка. Нелл не в силах дать ему ту любовь, в которой он нуждается. Это просто не дано ей. Нелл вышла замуж за моего отца, когда мне было десять, и за те двадцать четыре года, что я ее знаю, она ни разу меня не обняла. Она никогда не готовила мне еду и не говорила, что ей не все равно. Все эти качества, те материнские качества, которые Коби получает от Мейзи, будут полностью отсутствовать в то время, которое он проведет с Нелл.

Как бы я ни была расстроена тем, что Хантер хранил секреты, мое сердце все еще печалилось о его детстве. Его мать умерла слишком молодой. Его отцу пришлось пережить потерю жены. Хантер застрял с холодной мачехой и Эвереттом в качестве сводного брата.

Но он солгал. Я не могла этого забыть.

— Коби — счастливый ребенок, ваша честь, — продолжил Хантер. — Разлучите его с матерью и это вызовет стресс в его столь юной жизни. Если бы Элеонора была более любящей в моей юности, я бы согласился, что влияние бабушки могло бы быть благотворным для Коби, но я не думаю, что здесь дело обстоит именно так.

В комнате воцарилась тишина, когда последние слова Хантера разнеслись по комнате. Все сидели неподвижно, переваривая его заявление.

Мгновение спустя судья Тубор нарушил молчание.

— Не хотели бы вы ответить, мисс Карлсон?

Элеонора потрясенно уставилась на Хантера, несколько раз моргнув, формулируя свой ответ.

— Мой шеф-повар готовит вкусные блюда, и у мальчика была бы отличная няня для других обязанностей.

— Коби, — сказал Хантер. — Не «мальчик». Его зовут Коби.

Удивление сменилось ненавистью, и ее лицо исказилось в гримасе.

— Я ненавижу это имя. Если бы она не убила Эверетта, у него было бы приличное имя.

Каждый Холт в комнате ахнул.

— Я приношу извинения, ваша честь, — заговорил адвокат Элеоноры после того, как шикнул на свою клиентку.

— В ваших же интересах, мисс Карлсон, оставить свое мнение о смерти вашего сына за рамками этого разбирательства.

— Конечно, — ответил ее адвокат.

— У вас есть еще что-нибудь, что вы хотели бы добавить, доктор Фарадей? — спросил судья.

Хантер покачал головой и кивнул Стюарту.

— Нет. Спасибо вам за предоставленную возможность выступить.

— Вы свободны.

Хантер кивнул и поднялся со стула. Когда он проходил мимо меня, я изучала стол, пока он не вернулся на свое место. Когда я подняла глаза, судья Тубор пристально смотрел на адвоката Элеоноры.

— У вас есть другие свидетели?

Лысый мужчина покачал головой.

— Хорошо. — судья Тубор посмотрел на Стюарта. — Мистер Редхилл. Вы можете приступать к своим свидетельским показаниям.

— Прежде чем мы перейдем к показаниям свидетелей, ваша честь, я хотел бы обратить ваше внимание на кое-что еще.

Что? Что еще там было, кроме наших свидетелей? Когда же у нас закончатся эти чертовы сюрпризы? Я открыла рот, но тут же закрыла его, когда Стюарт бросил на меня уничтожающий взгляд.

Он вытащил небольшую стопку бумаг из-под своего блокнота и встал, протягивая их судье.