Мотив

Затем я случайно перехватил взгляд Светки, стоявшей в первых рядах, и удивился: она выглядела такой возбужденной, будто все происходящее здесь самым непосредственным образом касалось ее лично, будто она больше кого бы то ни было другого была заинтересована, как будет проходить и чем закончится митинг. Заметив, что я наблюдаю за ней, Светка едва заметно усмехнулась, и я тут же заподозрил что-то неладное. Странное дело: я не выносил Светку, а она меня и тем более, но мы понимали друг друга с полслова, с полнамека — и в этот раз тоже. Я подумал, а не Светка ли уж и заварила всю эту кашу, не она ли подкинула в роно поэму, но тут встала Старикова и, одернув мышиного цвета жакет, провозгласила митинг, созванный по случаю возмутительного поведения учеников таких-то, открытым. Слово предоставляется секретарю комсомольской организации школы. Из массы учеников выделилась такая скромная и сосредоточенная, такая вся помешанная, должно быть, на зубрежке, бледная, с темными пятнами под грустными глазами, начитанная послушная девочка-девятиклассница с голубым байтом из невесомой прозрачной ленты в черных вялых волосах. Да, конечно, все  э т о  явилось для нее страшным ударом — словами даже не выразить. Чтобы ученики первой школы, члены ВЛКСМ, оказались способными на такое?! А девочки? Та же Пертонен… Да за это же!.. Да за это же!.. Это же предательство идеалов отцов и дедов. Нет  и м  прощения и быть не может! Это, товарищи, и вина комсомольской организации школы, моя личная вина, как секретаря. Но я обязуюсь поднять на должную высоту политико-воспитательную работу в школе.

Молодец. За столами довольны. И нас пригвоздила, и про самокритику не забыла. Уж так нужно.

Касаясь кончиками пальцев левой руки кончиков пальцев правой, шаг вперед сделала наша классная руководительница Клавдия Степановна. Да, все это крайне неприятно, а во многом и непонятно. Ребята, поведение которых мы сейчас обсуждаем, неплохо учатся (укоризненный взгляд на Галку и Витьку), ни в чем предосудительном не замечались. И вдруг притон. Не верится как-то. Они так хорошо работали в колхозе. Под проливным дождем на совесть копали картошку. А это ведь дела, не слова…

Куда клонит Клавдия Степановна? Вроде и осуждает нас, а вроде и нет. Вон уже и Старикова насторожилась, и Чесноков пристально вглядывается в нарочито невозмутимое лицо нашей учительницы. А дымчатые бровки на кругленьком сытеньком личике Даниловой вопросительно поднялись. Одновременно приподнялась и короткая верхняя губка, обнажив влажные мелкие зубки.

— Честно говоря, меня насторожила статья в районной газете, — продолжала Клавдия Степановна, все настойчивее выдвигая свой крепкий подбородок. — Я не верю, что Пазухин был снят на фото народными дружинниками. Эту фотографию я, да и не только я, видела месяца два назад. Моряков притащил тогда их целую пачку.

Изумленный гул взмыл над залом. Данилова и Чесноков недоуменно переглянулись и, словно по команде, впились глазами в Клавдию Степановну. А она, крепко прижав одни к другим подушечки пальцев, задумалась, подбирая, должно быть, нужные слова.

— Клавдия Степановна, вы что: ставите под сомнение статью в газете? — как-то по-особенному поинтересовалась Старикова.

«А как же?» — отразилось на сосредоточенном лице учительницы, но вслух она произнесла:

— Да нет, куда там. Только вот не сходятся концы с концами. Фотографии сняты не дружинниками — я могу поручиться за это. А раз так, то Пазухин уже не виноват. Надо бы подходить как-то… по-другому… к таким вещам, — закончила она и отдернула, словно обжегшись, кончики пальцев одной руки от кончиков пальцев другой.

Этот жест подбодрил как бы, призвал стоять на своем. Я посмотрел в зал, проверить, какое впечатление произвело выступление Клавдии Степановны на учеников, и убедился, что многие восприняли его так же, как и я. Стало полегче, поуверенней. И тут я опять увидел лицо Светки. На нем было такое выражение — обиженно-небрежное, будто учительница усомнилась в ее, Светки, честности, а не в чьей-то иной, — что я как-то сразу, как бы по наитию, понял: Светка, если и не заварила всю эту кашу, то сделала все от себя зависящее, чтобы заварить. И теперь возненавидит каждого, кто попытается защитить нас. Как возненавидела уже Клавдию Степановну.

Я решил почаще оглядываться на Светку. Это интересно. Тем более, что и она вроде бы принялась подглядывать за мной. Ждет, поди, не дождется, когда примутся за меня всерьез. Поперек горла встали ей мои несчастные заплатки. А мама-то старалась делать их неприметнее. Приятного, конечно, мало, когда к тебе относятся так, как относилась ко мне Светка, и тут уж выход один — не сдаваться, сопротивляться до последнего, как говорится, патрона, до последнего вздоха.