Мотив для исчезновения

– Я пью таблетки около трех месяцев. Это на тот случай, чтобы ты не решила приехать и поговорить со мной о защите.

– Роуз, разве мы не можем спокойно…

– Нет!

На этот раз она закричала. В кафе сразу все стихло, и по телу Эйвери пробежала дрожь. Теперь все уставились на них, и она ощутила себя такой слабой, какой не чувствовала с детства.

– Больше не звони мне, – продолжила Роуз, все еще говоря громким и злобным голосом. Она встала из-за стола. – Просто забудь обо мне. У тебя же это так прекрасно получается. Это и ломать все подряд!

С этими словами она вышла, хлопнув дверью. Спустя несколько секунд, разговоры за другими столами продолжились. Эйвери стояла, уставившись на стол, и размышляла, где же она поступила не так, что все их отношения с Роуз перевернулись с ног на голову. Несколько дней назад, казалось, все налаживалось. Что пошло не так?

«Ты выбрала работу, а не ее, дура», – сказала она себе.

Официантка появилась из ниоткуда. Ей явно было неудобно, но она все же выполнила свою обязанность.

– Вам что-нибудь принести, мэм?

– Сомневаюсь, что у вас есть текила, – ответила Блэк.

Официантка нахмурилась и ушла, не сказав ни слова.

Через какое-то время Эйвери тоже покинула помещение. Она вышла в прохладную ночь и направилась домой, надеясь найти там ответы и утешение. Она поставила телефон на беззвучный режим, уверенная, что Коннелли или агент Дугган обязательно позвонят, и направилась в свою квартиру, пытаясь вспомнить момент, когда чувствовала себя более одинокой.

ГЛАВА 17

Эйвери подумала, что это просто смешно, что восемнадцатилетний ребенок смог заставить ее чувствовать себя настолько разбитой, одинокой и смущенной. Это была наименее приятная часть работы матери, выводящей подростка во взрослую жизнь. Хуже всего было то, что по ее собственному мнению, она совершенно не умела быть мамой.

Что действительно добавило беспокойства Эйвери, когда она вернулась домой из кафе, так это желание похоронить чувство неудачи в работе. В конце концов, именно из-за работы и пострадали ее отношения с Роуз. Разозлившись, она достала документы из сумки для ноутбука и практически швырнула их на журнальный столик.

Подойдя к холодильнику, она вздохнула. Выбирая между пивом и вином, она, в результате, села за столик с высоким стаканом москато. Эйвери успела прочитать несколько строк отчета коронера по первым останкам, прежде чем ее прервал жужжащий звук телефона.

Она отключила сигнал, чтобы ей не мешали, но ответила на вызов, увидев, что это был Рамирес. Перед тем, как поднять трубку, она ощутила неловкость. Блэк понятия не имела, о чем сейчас пойдет разговор, но прекрасно понимала, что никогда еще не чувствовала себя так одиноко, как при возвращении домой после последнего неудачного разговора с Роуз.

– Привет, – сказала она почти вызывающе.

– Привет, Эйвери.

Последовала длительная пауза, которая раздражала ее, так как заставляла чувствовать какую-то химию между ними, развивающуюся подобно отношениям в средней школе. Они были полны неловкости и не имели твердой почвы под ногами. Рамирес, по всей видимости, тоже это ощущал. Находясь на распутье, он решил перейти сразу к делу, что не было похоже на него.

– Итак, что происходит? – спросил он. – У нас все хорошо?

– Да, все хорошо, – ответила она.

– Прошлая ночь ничего не изменила?

– Конечно же изменила. Но это не имеет ничего общего с последними двумя днями. Это дело тянет меня вниз, вся эта драма и напряженная ситуация с Роуз, продолжающаяся за кулисами.

– Я понял, – сказал Рамирес. – Я могу как-то помочь? Может мне стоит приехать?

Она не совсем понимала, почему эта фраза разозлила ее. И прежде, чем смогла осознать, позволила гневу выплеснуться в слова.

– Нет, не надо, – ответила Эйвери. – Тебе пора бы уже знать, что я не из тех женщин, которым нужен мужчина, чтобы почувствовать себя в безопасности. Я провожу с тобой большую часть времени на работе, что означает твою неспособность сделать что-либо с грузом на моих плечах. И без обид, но я не собираюсь втягивать тебя в наши отношения с Роуз. Так что, спасибо.

Какое-то время он молчал.

– Я буду честен с тобой, – произнес он мягко и неторопливо. – Эйвери, мир будто крутится вокруг тебя. И будь у меня другой, я бы вылетел за его пределы. Вот почему я просто махнул на все это рукой. Знаю, что у тебя сейчас гора дел, но не стоит быть сучкой по отношению ко мне.

– Сучкой? – переспросила она. – И что же такого я сделала, чтобы называть меня сучкой? Не дала тебе приехать, поцеловать меня, погладить по волосам и сказать, что все хорошо? Как это, быть сучкой?

Она еле расслышала вздох на том конце провода.

– Пока, Эйвери. Увидимся завтра на работе.