Мотив Х

— А, о̕кей. — Она пожала плечами и сделала над собой усилие, чтобы проглотить еще один кусок мяса. — Я просто подумала, что оно может быть возобновлено. Такие вещи случаются. Я имею в виду, бывает же так, что появляются новые данные и новые подозреваемые, которые в свою очередь…

— Гертруда, я понимаю, что ты имеешь в виду.

— Но не в этом случае. — Она опять слишком много болтала.

— По крайней мере, насколько мне известно.

— Ну хорошо, теперь я в курсе.

— Да, теперь ты в курсе.

Они вернулись к еде, и тишина стала такой пронзительной, что звук каждого проглатываемого кусочка, каждого глотка, который они делали с Ингваром, усиливался, как будто им в рот кто-то вставил микрофон. Он был мрачен и не хотел больше говорить об этом. Но она не могла остановиться. Не теперь, когда зашла так далеко.

— Но все равно подумай, как было бы хорошо, если бы эта ужасная история наконец получила свое завершение, — сказала она, отложив одну вилку с кусками курицы. — Что бы это значило для Рейдара. Да, я знаю, что у него новая женщина и все такое, но все же. Просто узнать, кто это был, и позволить свершиться правосудию. Не говоря уже о тебе. Вы так много работали, когда это случилось. Так долго занимались этим расследованием, ведь правда?

— Да, но ты забываешь одну важную вещь. — Ингвар положил в рот шампиньон.

— Да? Что бы это могло быть?

— Что мы раскрыли это дело.

— Подожди, теперь я не понимаю. Что значит «раскрыли»?

— Полностью раскрыли, то и значит. Возможно, ты забыла, но мы тогда выяснили, кто это был, и арестовали его. Его звали Бенни Виллумсен, он был из Дании, но жил в Мальмё на Консултгатан, дом 29, если я не ошибаюсь. К сожалению, сейчас он мертв.

— Но… Ты имеешь в виду того, которого в итоге вы вынуждены были…

— Отпустить. Именно. — Ингвар допил остатки вина из бокала и налил еще. — Проблема заключалась в том, что у него было алиби, которое суд счел достаточно убедительным. — Он покачал головой и сделал еще один глоток вина. — Так что никакой справедливости Рейдар, к сожалению, никогда не добьется.

— Но тогда это мог быть не он. Если у него было алиби, я имею в виду.

Муландер рассмеялся.

— Да, можно и так подумать. С другой стороны, алиби — это далеко не то же самое, что быть невиновным.

— В смысле? Если у человека есть…

— Дорогая, послушай меня. — Ингвар наклонился над столом. — Если человек хорошо подготовлен и обладает знаниями о том, как нужно действовать, то совсем не сложно устроить себе железное алиби. Я бы даже сказал, наоборот, это очень просто.

— Но, Ингвар, ты же не имеешь в виду…

— Именно, как раз это я и имел в виду, — перебил он и наполнил ее бокал. — Ты была бы очень удивлена, если бы узнала, как мало нужно сделать, чтобы судебные органы проглотили сфабрикованное алиби. Поверь мне. Я знаю, о чем говорю.

Он поднял свой бокал, и она последовала его примеру. Она пила вино и в ужасе думала, что будет, если он заметит, что теперь, столько лет спустя, она начала смутно подозревать, что на самом деле произошло в тот уик-энд в Берлине.

61

Натянув на волосы сетку, он надел парик с седыми кудрями и поправил его перед зеркалом, пока он не сел так, как нужно было. Теперь его не узнать. Просто невероятно, как много индивидуальности человека в его прическе. А ведь многие мужчины, когда у них начинают выпадать волосы, вообще теряют веру в себя.

Он уже надел колготки, накладную грудь и светло-голубое платье с белым поясом на талии. Даже позаботился о макияже — нанес на лицо легкий крем и немного светлой пудры.

Несмотря на все это, он выглядел как растерянный трансвестит или человек, который собирается на маскарад. Только теперь, когда появился парик, все стало на свои места, и светлая панама села как надо вместе с серьгами и жемчужным ожерельем — вот тогда превращение стало фактом.

Кости сказали тетушка, но, когда он теперь изучал себя в зеркале, ему пришлось уточнить: маленькая милая тетушка.

Всего два дня назад он кипел от разочарования из-за решения кости. Как бы он ни крутил и не вертел ее, он все равно считал, что все это безумно несправедливо.

Да, ему выпал X, и дополнительная миссия, которую он получил, довольно ясно все объясняла. И все же. Как бы он ни боролся и не вел себя в целом, поведение кости напоминало одну большую пощечину, чтобы показать, кто тут главный, и еще раз продемонстрировать, что он вообще-то ничего из себя представляет.

Тем не менее, поразмыслив, он пришел к выводу, что это именно то, что ему нужно. Пощечина и напоминание, что надо быть сдержанным. Он был всего лишь пассажиром, который бы никогда и близко не придвинулся к тому, чтобы управлять лодкой.

Более того, кости в очередной раз доказали свою правоту. Даже в том, что дали ему дополнительное задание, которое было практически невозможно выполнить, особенно учитывая, что у него всего два дня на подготовку. Он мог теперь, когда осталось всего несколько часов, отметить, что все прошло гораздо лучше, чем он смел надеяться.