Мотив Х

— Фабиан, я ничего такого не думаю. Я знаю, — ответила Матильда с таким спокойствием, словно только что примирилась с этой мыслью.

— Матильда, тебе всего тринадцать. Может ты и считаешь, что это очень много. Но, в конце концов, я прожил немного дольше, и …

— Как ты можешь быть так уверен?

— Будем еще и реинкарнацию обсуждать? — Он не знал, смеяться или плакать. — Ладно, ты можешь считать свой возраст таким, каким считаешь. Но это не меняет того факта, что никто не может заглянуть в будущее. Поверь мне, это невозможно. Независимо от того, как сильно мы хотим, мы не можем предсказывать будущее.

— Это именно то, что делает Грета, она одна из них. — Матильда скрестила руки на груди. — Но ты даже не веришь, что она существует, так с чего бы тебе верить в ее способности?

— Значит, ты всерьез считаешь, что все предопределено?

— Не все, но самое главное. Важные моменты нашей жизни почти всегда высечены на камне.

— Как, например, то, что кто-то из членов семьи умрет в ближайшем будущем.

Матильда кивнула.

— Значит, все наши решения и действия на самом деле ничего не значат?

— Да, но только в малом. Мы можем влиять на путь, если хотим идти влево, вправо или назад, но цель, которой мы в конечном итоге достигаем, никогда не зависит от нас. Как бы мы ни поступали, мы всегда будем там, где оказываемся. — Она взяла его руку в свои, и он удивился тому, насколько горячими были ее ладони. — Ты сделал все, что мог. Кто может сделать больше, чем способен? — Она встала на цыпочки, поцеловала его в щеку и направилась к лестнице.

Фабиан смотрел ей вслед и понимал, что сомневается в том, действительно ли это его дочь сейчас исчезла на лестнице.

— Здорово ты все сделал.

Он открыл глаза и увидел, что Соня вернулась на кухню.

— Хорошо, что хоть кто-то это ценит, — сказал он, вытирая еще мокрые глаза.

— Фабиан, — она подошла к нему. — Не принимай это так серьезно.

— Соня, она верит в сверхъестественное и убеждена, что кто-то из нас умрет только потому, что она выжила. Как я мог не принять это всерьез?

— Скорее всего, это просто период у нее сейчас такой.

— Нет, это ее подружка, та самая Эсмаральда, вложила ей в голову всю эту ерунду.

— В больнице сказали, что пройдет несколько недель, прежде чем она снова станет прежней. Так что пусть верит в эти свои идеи какое-то время. Думаю, с Теодором все гораздо серьезнее.

Фабиану ничего не оставалось, как кивнуть.

— По крайней мере, он все рассказал. Это намного лучше, чем ничего.

Он вытащил барные стулья и поставил перед собой два бокала для вина.

— Нам нужно поговорить о том, что мы будем делать. Он не хочет меня слушать.

— А что нам делать? Мы даже не знаем, правда ли это. Важно, чтобы он начал ходить к психологу и получил профессиональную помощь. А возможно, и какие-то лекарственные препараты.

Фабиан откупорил одну из бутылок, купленных к ужину, и разлил вино по бокалам.

— Конечно, ему нужна помощь. Но уже на следующей неделе начинается судебный процесс в Хельсингёре, и я не вижу другого выхода, кроме…

Днем он отключил звук, чтобы его не беспокоили во время ужина. Но сейчас телефон лежал рядом с разделочной доской в поле его зрения, и он не мог не заметить, как загорелся экран. Это была Астрид Тувессон, и если он в чем-то и был уверен, то в том, что она никогда не стала бы его беспокоить без крайней необходимости.

Значит, что-то случилось.

39

Это уже слишком. То была единственная мысль, которая пришла Утесу в голову, когда он въезжал на стоянку «Ика Макси». Слишком, слишком, слишком. Еще два месяца назад было тихо и спокойно, ничего не случалось годами. Теперь произошло столько событий, и все одновременно.

Они оказались не только в эпицентре напряженных поисков Ассара Сканоса. Арест Зиверта Ландерца грозил перерасти в одну из проблем, над которой они полностью потеряли контроль. За последние несколько часов они получили столько писем с возмущениями от избирателей партии «Шведских демократов», что еще немного и их сервер рухнет.

Неважно, насколько очевидным было то, что он сам инициировал пожар в офисе партии. Если они в ближайшее время не представят какие-то конкретные доказательства, то у них не будет другого выбора, кроме как отпустить его на свободу.

О поджоге в общежитии Квидинге и вспоминать не хотелось. Конечно, этим делом занималась полиция Бьюва. Но в течение долгого времени они не добились никакого ощутимого успеха в расследовании, и он уже сейчас мог слышать заявления левых, обвиняющих полицию в расизме.

Он припарковался на свободное место и посмотрел в сторону входа, где толпились люди с пустыми тележками, пытаясь хоть одним глазком увидеть, что происходит внутри. По крайней мере, это означало, что оградительные ленты были натянуты и помещение очищено. И все же этого было недостаточно. Вся парковка должна была быть оцеплена, чтобы обеспечить достаточное пространство для машин скорой помощи и полиции. Сейчас же фотографы из местных газетенок, которые наверняка уже были на пути сюда, без проблем могли бы с помощью зума прямо через стеклянные двери понаблюдать за работой полицейских.