Мотылек

Увидев, как он смеется, Агнес обрадовалась, потому что знала, какие страдания он переносит и что испытал за последние дни. Она смотрела на него влюбленными глазами и спрашивала себя: неужели этот человек может ей когда-нибудь надоесть? Не наступит ли момент, когда ей придется признаться, что были правы те, кто уговаривал ее, что масло с водой не смешается? Нет, никогда. Это масло и эта вода уже смешались, уже проникли одно в другое.

Он тихо спросил:

— А как это можно сделать, я хочу сказать, быстро?

— Насколько я знаю, нужно специальное разрешение или как только ты сможешь надеть мне на палец кольцо.

— Ха, — довольно ухмыльнулся он. — Так тому и быть. Ты будешь ставить в известность братьев?

— Это не их дело.

— По-моему, лейтенант Стенли так не считает.

— Ну что же, что сделано, того не переделать. Так что, я думаю, чем скорее, тем лучше. Вы можете дать свое согласие, мистер Брэдли? — спросила она официальным тоном.

— Вполне, мисс Торман, вполне, — ответил он.

Она встала, медленно подошла к нему, остановилась за его спиной, обняла за шею и, наклонившись, очень крепко поцеловала.

— Я никогда в жизни не была такой счастливой… «Если бы не Милли», — добавила она про себя.

— Это еще не счастье. Женщина, узнать, что такое счастье, тебе только еще предстоит. — В его глазах мелькнула озорная искорка, и она потрепала его по щеке, сказав:

— Мне не терпится поскорее узнать.

— О, Агги. — Он неуклюже повернулся на стуле и протянул к ней свои култышки, крепко прижав к себе локтями, потом заглянул ей в глаза и сказал: — Что бы я делал, если бы не встретил тебя? — И она, сразу посерьезнев, ответила:

— Вопрос не в этом. Вопрос в том, что делала бы я со своей жизнью, если бы не встретила тебя? Я до самой смерти буду благодарить Бога за тебя.

Через два дня после похорон Дейва Уотерза Агнес отправилась в Бертли. Она постучала в дверь дома Магги, ей открыла Руфи, у которой от удивления широко открылся рот. Руфи оглянулась в комнату, которой, видимо, пользовались и как кухней, и как гостиной, и вопросительно посмотрела на мать, которая сидела у стола, приткнувшегося сбоку от нагромождения мебели. Но она не промолвила ни слова.

— Можно войти, Руфи? — спросила Агнес.

— Да-да, конечно, мисс. Мама, к нам…

— Я знаю, кто это. — Пегги поднялась из-за стола и уставилась на Агнес.

— Я решила заехать и посмотреть, как ты живешь, Пегги, — проговорила Агнес, преодолевая большую неловкость.

— Посмотреть, как я живу? Мило, очень мило с вашей стороны, мисс. Очень мило, что вы нашли для этого время. Жаль только, не нашлось у вас времени прийти проститься с Дейвом.

— Я… У меня не было сил заставить себя… Прости меня. Я… думала, ты поймешь.

— О, да-да, мисс! Я понимаю, мисс. Я понимаю, что некоторые люди не в силах прощать, а другие могут отдавать всю жизнь семье, как делал он, и это не в счет. У него были свои недостатки. Да, а главным было то, что он слишком много думал о вас обеих, особенно о тебе. И когда ты покатилась вниз, он был очень огорчен. И еще как. Господи, как же он был огорчен! — Она затрясла головой в сторону Агнес. — С ним бы никогда не случилось того, что случилось, если бы ты, как говорится, не показала слабины. Это его убило. Вот так. — Пегги повернулась, подошла к находившемуся в двух шагах от стола камину и с шумом поставила в огонь закоптелый чайник. — Я до сих пор не могу понять, как ты можешь себе такое позволить — ты, со всем своим воспитанием! Это надо же, чтобы так унизить себя…

— Я себя не унижаю и не роняю, Пегги. Я собираюсь выйти замуж за человека, который во всех отношениях человек достойный и честный. Он ни в чем не уступает многим так называемым джентльменам, которых я знаю, а во многом и превосходит их.

— О-хо-хо. — Голова Пегги откинулась назад, словно она взывала к потолку: — Никогда даже представить себе не могла, что мои уши услышат такие вещи. Никогда в жизни. И как это я не сошла с ума, и это после всего, что я сделала для тебя!

— Ты делала для меня то, что тебе хотелось делать, — резко ответила Агнес. — Вы с Дейвом командовали в доме, как в своем собственном. Давай говорить в открытую: вы с Дейвом позволяли такие вольности, какие ни один другой слуга не осмелился бы допустить. С вами обращались как с членами семьи, и, позволь мне быть откровенной, с теми, кто стоял ниже вас, вы не обращались с тем же уважением, с каким относились к вам, никогда, ни ты, ни он. Ну, что же, я пришла посмотреть, не могу ли я чем-нибудь помочь тебе, но вижу, что ничего сделать не смогу.

Она повернулась на каблуках и вышла. Выйдя уже на берег реки, вдоль которой были построены двухкомнатные домики, она услышала, как ее окликает Руфи:

— Мисс! Мисс!

Она остановилась и подождала, пока ее догонит Руфи. Та со слезами в голосе обратилась к ней: