Мотылек

— Не обращайте внимания, мисс, она совершенно не в себе, она набрасывается на всех, и на меня, и вообще на всех. О, мисс! — Она покачала головой: — Мне так не нравится так жить, не нравится, и все тут. Мне не нравится здесь. Это дом Магги. Она, знаете, теперь работает полный день, и еще беременная, скоро у нее будет ребенок, и мама только на нее и смотрит. Я больше совсем не в счет. Мисс, могу я попросить вас кое о чем?

Как-то стало легче дышать, и Агнес ответила:

— Да, да, конечно, Руфи.

— Вам никто не нужен? То есть убираться, помогать по дому. Где вы теперь с мисс Милли? Я бы к вам пришла. Я готова на что угодно, только бы не жить здесь. Она не будет скучать по мне. Я всегда знала, что ей лучше с Магги, чем со мной, с самого начала, как Магги появилась у нас. Магги умеет подмазаться, а я нет. И потом еще Грег. Он бывает такой грубый с нами обеими. Я думаю, что с мамой он еще уживется, но меня видеть у себя больше не желает. Знаете, там же всего две комнаты, и так неудобно. Я сплю на полу на матраце. О, мисс, жизнь так переменилась.

Агнес погладила Руфи по руке:

— Я… Мне кажется, нам понадобится работница, но нужно переговорить с… — она запнулась, — с Робертом… и его тетей. Рядом скоро построят новый дом, и, конечно, понадобится помощница. Как бы там ни было, давай договоримся так: дай мне дня два, приходи в пятницу. Но ты уверена, что мама не расстроится еще больше?

— Понравится ей это или не понравится, мне до этого нет дела. Я должна уйти оттуда. Можно пойти на военный завод, но это значит снимать комнату, а я этого терпеть не могу.

— Хорошо, Руфи. Попробую что-нибудь устроить. А теперь — до свидания, и не беспокойся, все устроится.

— До свидания, мисс. И спасибо вам, спасибо.

Агнес спустилась с холма до того места, где оставила двуколку под присмотром мальчишки. Оплатив его услуги тремя пенсами, она села в коляску и направила лошадь домой. Вот и все, думалось ей, больше ничего не может стрястись. Но оказалось, что может.

На следующее утро Агнес получила письмо от Стенли. Прочитав его, она цинично улыбнулась. Письмо было очень кратким.

Дорогая Агнес!

Я слышал, что ты собираешься выйти замуж за этого типа. В случае, если ты пойдешь на этот шаг, предупреждаю тебя, что, действуя от имени Арнольда как главы семьи, я имею полномочия отправить Милли в лечебницу для душевнобольных, и я это немедленно осуществлю, если ты решишься сделать то, о чем ты с таким вызовом распространяешься…

Агнес села за стол и написала следующее письмо.

Дорогой Стенли!

Можешь предпринимать любой шаг в отношении Милли, если считаешь, что он пойдет ей на пользу. Только проконсультируйся с доктором Миллером, когда ее можно будет забрать отсюда.

И подписалась коротко: «Агнес».

После Нового года прошло довольно много времени, когда она получила еще одно письмо от Стенли. Письмо принесла Руфи. Агнес сидела в гостиной, массируя пальцы Роберта. С левой руки бинты уже сняли. Кожа на ней потрескалась и буквально светилась, а большой палец был практически без подушечки. Два пальца на правой руке были забинтованы, остальные, как и на левой руке, были неподвижны и покрыты шрамами. Она взяла у Руфи письмо и сказала:

— Спасибо, Руфи, — и тут же добавила: — Ты не сделаешь чаю? До смерти хочется пить.

— Конечно, мэм, — радостно улыбнулась Руфи. — Я мигом, мэм.

Агнес с Робертом переглянулись и вместе улыбнулись. К ней впервые обратились «мэм», и он заметил:

— Теперь ты мэм. Ну и ну.

Вскрыв письмо, она сказала ему:

— Раздвинь-ка пальцы, давай-давай, работай ими…

— Чего это я буду ими двигать, когда у меня для этого есть ты, — ответил он.

Она легонько шлепнула его по голове, затем прочитала письмо. Оно было снова от Стенли, написано еще короче и несколько вежливее.

Дорогая Агнес!

Пожалуйста, встретимся завтра во дворе конюшни в три часа, если это тебя устраивает.

Твой Стенли.

Она подняла брови, разгладила письмо и поднесла его к глазам Роберта, повторяя последние слова:

— Если это тебя устраивает.

— Пойдешь?

— А как же. Пойду. Пойду, чтобы не пропустить возможности получить удовольствие.

— Жаль, не могу пойти с тобой.

— Ты там будешь, со мной будет твой дух. — Она наклонилась, приложила палец к его губам и проговорила: — Всегда и навсегда.