Мотылек

Женщина повернулась и поглядела на девушек, стоявших у стола. На снова вставшую у раковины с кастрюлями и смотревшую в его сторону она не обратила внимания.

Пегги снова посмотрела на него и теперь уже холодно спросила:

— Так вы там больше не живете, правильно я понимаю?

— Вы правильно понимаете, миссис, — таким же холодным тоном ответил он. — В настоящее время я остановился в «Булле». — Он встал со скамейки.

— Это правда, что ваш дядя пытался вас убить?

— Помолчи, Магги, — напустилась на нее женщина.

— Да я так, ничего, только спросила, и все, тетушка. Об этом все говорят. Этого же никак не скроешь, правда? Я хочу сказать, вы же ведь не скроете, верно?

— Нет, не скрою. Ты права. Особенно в маленькой деревушке, которая живет сплетнями.

— Ой, и совсем это не так. Я бы так не сказала. Этим занимаются в городе, и болтают, и болтают…

— Магги! Я же сказала тебе. Займись лучше своим делом.

Магги принялась за свое дело, и в этот момент в кухню вошел Дейв Уотерз, и было ясно, что он сразу узнал Роберта, так как, остановившись перед ним, он несколько минут разглядывал его, прежде чем сказать:

— Ты? И ты заявился за работой?

— Совершенно верно.

— Тебе известны условия?

— Я имею представление.

— По слухам?

— Да, откуда же еще?

— Так вот, тебе нужно поговорить с хозяином, он решает. — Но по тону, которым Дейв Уотерз произнес эти слова, Роберт понял, что, будь его воля, он был бы за воротами быстрее, чем вошел в них, а продолжая слушать объяснение своих обязанностей, подумал, что он уже начал приводить свое желание в исполнение. Очевидно, ему придется заниматься садом и огородом, помогать с лошадьми, чистить конюшню, ухаживать за живой изгородью, штукатурить стены и, помимо всего, выполнять все другие работы, которые понадобятся в доме.

Тут Роберт остановил его.

— Если вы, мистер, собираетесь напугать меня, чтобы я ушел, то зря теряете время. Я со всем этим справлюсь. За исключением сада и огорода, но я быстро схватываю. А теперь не скажете ли, сколько мне будут платить за мои геракловы труды? — Он с удовольствием отметил про себя, что при слове «геракловы» тот несколько опешил, а также что оно нисколько не подняло его цену, потому что Дейв Уотерз отрезал:

— Плата десять шиллингов в неделю, питание и жилье. Это при условии, что ты подойдешь, а это еще нужно посмотреть.

Он почти расхохотался прямо в лицо Дейву Уотерзу. Десять шиллингов в неделю! Уже не один год в хорошую неделю он получал до двух фунтов, а здесь ему предлагают десять шиллингов. Он слышал, что здесь плохо платят, но это уже оскорбление. Ему двадцать пять, на дворе одна тысяча девятьсот тринадцатый год, а не сто лет назад. Он готов был послать их к чертовой матери, когда обитая зеленым сукном дверь отворилась и в кухню вошла молодая женщина. Она была вся в сером. На ней было платье из какого-то мягкого материала, воротничок и манжеты окаймлены белым. Темно-каштановые волосы кольцами уложены на затылке. У нее большие глаза, и, казалось, в них перелился цвет платья. Она была чуть выше среднего роста. Быстро войдя в комнату, у стола она придержала шаг, переводя глаза с него на старика, стоявшего напротив него. Потом она остановилась рядом с Руфи и пристально посмотрела на него. При этом голова ее немного наклонилась вперед, и она часто заморгала глазами. Выражение ее лица говорило о том, что она старалась что-то припомнить. Потом старик подсказал ей:

— Это господин насчет работы, мисс Агнес. Он… он тот самый человек, который забрался к нам в парк в ту ночь.

У Агнес приоткрылись губы. Она перестала мигать и широко открытыми глазами продолжала смотреть на него. Да-да, ей все припомнилось. Она вспомнила его лицо таким, каким видела той ночью, напряженным от гнева. Она также вспомнила, что Милли потом много дней говорила о нем. А теперь он здесь, пришел наниматься на работу. Так не пойдет. Но только этим утром она говорила отцу: «Нам нужно взять еще кого-нибудь, мы просто не можем больше обходиться без дополнительных рук. И если мы никого не возьмем, уйдет и Хаббард, без помощника он работать не будет. Мы слишком многого хотим от них».

Стоявший перед ней человек смотрел на нее уверенно, прямо в лицо. Он не походил на других, тех, кто приходил и уходил на протяжении прошлого года. Неожиданно для себя она обратилась к нему:

— Мой отец хочет поговорить с вами, он в кабинете. Дейв проводит вас.

Когда Дейв с самым недовольным видом, ведя за собой посетителя, вышел из кухни, Пегги снова сунула руки в муку и, разминая ее пальцами, заметила:

— Этот не задержится надолго. Похоже, он много о себе понимает. Пытается обезьянничать, когда разговаривает с теми, кто стоит выше его. А посмотрите, как одет. Кто-нибудь знает, кто он?

— Да. Он тот человек, с которым разговаривала Милли в ту ночь, когда она уходила к озеру.