Мотылек

— И еще. Он племянник старого Джона Брэдли. Ты не знаешь, но старый Брэдли живет в деревне недалеко от Лэмсли. И если правду говорят, у них там совсем недавно вышло почти убийство. У него есть дочь, и она забрюхатела, и, как видно, этого тоже упоминали. — Она показала головой на дверь. — Но он отказался, и отец пырнул его ножом. У него шрам от глаза и чуть не до затылка. Вы что, не заметили?

— Нет. Он что, все еще там живет?

— Нет, по его словам, он остановился в «Булле», но, что до меня, то нам тут такой тип ни к чему.

— Ну, а какое нам дело до его морали, нам не проповедник нужен, а работник.

— Ну да, — вставила Пегги Уотерз, снова счищая с рук муку и бросив взгляд в сторону мойки, у которой Бетти Троллоп мыла кастрюли. — От такого можно ждать чего угодно. — Перейдя почти на шепот, она добавила: — И вот что еще, если я верно запомнила, он понравился мисс Милли, так, кажется? Только и говорила, что о нем. Во всяком случае, если хозяин узнает, что у него произошло в деревне, вряд ли его возьмут.

Агнес не стала слушать дальше и пошла к себе. Моральные устои человека никак не могут повлиять на отца, его собственные не выдерживают критики. Но уж лучше бы ей знать, что он предавался аморальным поступкам в Ньюкасле, чем сидел тут и напивался до белых слонов, как это было теперь почти каждую ночь…

Роберт стоял перед столом, за которым сидел Реджинальд Торман, и, слушая его, едва сдерживался, чтобы не засмеяться. Даже если бы с ним беседовали на предмет назначения на пост посла Его Величества, то вряд ли выспрашивали бы столько подробностей из его биографии. Но другая его часть вовсе не смеялась. Этот человек насквозь ненастоящий, а он повидал на своем веку достаточно печальных результатов пьянства, чтобы видеть, что этот джентльмен законченный алкоголик. Его выдавал голос с характерным для алкоголиков подрагиванием.

— У вас есть какая-нибудь форменная одежда?

Есть ли у него форменная одежда?

— Нет, сэр. Мне прежде не приходилось быть в услужении.

— О, в таком случае вам предстоит многому научиться. У нас, знаете ли, сельских жителей, совершенно иная жизнь, совсем не такая, как в городе. Что вы сказали? Ах, да, да. Вы знаете плотницкое дело. Хорошо, хорошо, у нас очень много работы по этой части, и вы в свое свободное время можете этим заняться. Так, говорите, у вас нет форменной одежды?

Роберт не ответил, он стоял и смотрел сверху вниз на этого человека, который, не будь одурманен спиртным, без труда разглядел бы в его глазах презрение.

Как же правильно говорил тот мужик в Ньюкасле! Он встретился с ним в книжном магазине. Он был горняк, они оба рассматривали книги на одной и той же полке и невольно разговорились. Потом они вместе зашли выпить и потолковали о книгах. Тот человек сказал, что образование и интеллект — разные вещи и что половина так называемых образованных на самом деле тупицы. Человек сказал, что работает забойщиком на шахте Болдон-Коллиери, и он помнил, что поразился, услышав все эти вещи, так как тот был по-настоящему образованным человеком и прочитал бог знает какое количество книг, о которых сам он даже и не слышал. Они договорились снова встретиться, но так до сих пор и не встретились. Да тот бы своими знаниями положил этого на обе лопатки.

Как же это может быть, чтобы люди вроде этого владели большими домами и управляли другими людьми? Вот перед ним один из них, за ним ухаживают слуги, судя по тому, что он здесь увидел, не так много слуг, но все равно он ждет, что ему будут повиноваться, и до последнего разыгрывает из себя лорда. Да, именно так, до последнего, потому что всегда найдется какой-нибудь доброхот, который постарается протянуть такому вот руку, лишь бы он не пал ниже уровня своего класса.

— Уотерз все вам объяснил, так ведь?

— Да.

— Что?

— Я сказал: да.

— Ты кое-что забыл, приятель.

Боже, зачем он только стоит здесь и все это говорит? Предыдущий, как он слышал, недолго задержался здесь, а ему вообще не следует здесь оставаться. И все же он услышал, как сам же произнес:

— Сэр.

— Так-то лучше. Как я уже сказал, мы, сельские жители, живем совсем другой жизнью. Люди знают свое место. Полагаю, на верфях было не так. Ну, что же, можешь завтра приступать, и мы посмотрим, что ты из себя представляешь. Испытательный срок, м-м, скажем, месяц. Вот и все.

Роберт молча повернулся, но перед тем, как открыть дверь, заметил, что хозяин дома теперь стоял за письменным столом, лицо у него было пунцового цвета, и можно было подумать, что он намеревается отменить решение о приеме Роберта. В надежде, что он-таки это сделает, Роберт задержался на секунду, но его новый хозяин уселся на место.

Он вышел из кабинета и прошел по коридору по направлению к прихожей. На пороге он остановился, огляделся вокруг и вздохнул так глубоко, что отскочила верхняя пуговица на жилете. Он потянул ее, освободил от оставшейся нитки и положил в карман.