Мотылёк (СИ)

Верил ли бывший стриптизер юнцу-аристократу? Да, верил. Почему, толком не понимая. Он так устал прятаться и бояться, до смерти, а здесь судьба внезапно предоставила шанс стать свободным и независимым. Заиметь любовника, пусть и без узла, потом махом разобраться с непомерными долгами, завести собственный уютный дом и машину, не трястись над каждым рэблом.

Заманчиво — ловящая взгляды почтительная прислуга, стабильно наполненный вкусняшками холодильник, красивое дорогое кружевное белье, модная одежда. Глубокие влажные поцелуи, горячие ласкающие ладони на теле и живой член в заднице вместо пустой постели и безгласного, равнодушного вибратора. А еще — оборудованная под танцы комната-студия с перекладиной, шестом и зеркальной стеной! Наверняка в доме у Мая такая комната есть, аристократов обучают танцам поголовно!

«Хочу! — истошно верещало сердце Мика. — Да-да-да»!

Короче, Май победил по всем пунктам, особо не напрягаясь, буквально десятком слов. Мик, которому два месяца назад исполнилось двадцать шесть, больше не мог, ну, и не желал жить по-старому. Отнюдь не ради Вика — во имя себя самого.

Комментарий к Зойка – зай.

====== Часть 13 ======

— Ну, можно жить?

Замерший посреди комнаты, обалдело-глуповато улыбающийся Мик лишь растерянно развел руками. Он уже успел потрогать здесь обои, пощупать занавески и скатерть — шелковистые, сшиты из дорогой ткани, выглянуть в распахнутое окно и восхититься окружающим дом цветущим, ухоженным садом, попрыгать задницей на кровати — отличный матрас, упругий, и оценить вместительный, пока пустой платяной шкаф из натурального дерева и прочую дорогую мебель.

— Честно? — ответил Маю. — Все так здорово, что у меня нет слов. Кроватку для Ники поставим в угол? А комодик с детскими вещами — к окну?

Подпирающий дверной косяк плечом Май с достоинством покивал.

— Тебя размер кровати не удивляет? — спросил подчеркнуто-невинно.

Мик потер щеку ладонью и отмахнулся.

— Я люблю спать по диагонали звездочкой, — ответил парень, прекрасно понимая, куда клонит хозяин и вскипая в душе — пусть Ники и совсем малыш, но есть же пределы приличий! — А какая кровать в твоей спальне? Тоже, небось, двухместная?

Май фыркнул и нервным движением подрагивающих изящных пальцев убрал за ухо лезущую в лицо прядь.

— Ага, — подтвердил юнец и смутился. — Но я ее тебе потом покажу, можно? Наши спальни — смежные, торопиться некуда, папа Ники не скоро вернет…

Мик согласно кивнул, и Май двинулся к нему весьма неуверенной походкой. Приблизившись почти вплотную, он остановился, потупился. Нервно облизнул верхнюю губу.

— Я запер дверь, — выдохнул почти шепотом и медленно залился стыдливой краской до корней волос.

Мик не спешил ни обнимать, ни целовать ищущего на пятую точку приключений Мая, пока держал безопасную дистанцию.

— Как давно тебя тянет к омегам? — стриптизер, принюхиваясь, затрепетал,  — впитывал цветочный с нотками меда, совершенно не альфячий, сладковатый запах хозяина, примеривался.

Май влажно-изучающе смотрел сквозь полуопущенные ресницы, молчал — загадка загадкой. На висках блондина поблескивала россыпь крохотных бисеринок испарины. Жаждал соития? Вряд ли — запах слабенький. Скорее, волновался перед неизведанным и боялся — запалят за изменой… Коротко простонав, он подался вперед, и приоткрытые губы парней соприкоснулись.

— Ты когда-нибудь занимался этим с омегами? — Май задышал жарко, с присвистом.

Глаза в глаза, смешивая участившееся дыхание, и вопрос на вопрос. Игра с неизвестными правилами и целями, но вполне предсказуемым, и, увы, трагичным концом: Март рано или поздно узнает об измене мужа и подаст на развод. И у альфы хватит решительности, богатства и связей отсудить Ники себе.

— Да, занимался. И с бетами занимался. И в разных групповухах участвовал, в том числе и смешанных. Если платили, не от любви к искусству.

— И как? Нравилось?

— Я обдалбывался перед, — Мик напрягся, готовый оттолкнуть хозяина. — На наркотиках чаще нравилось, иногда — не очень, изредка конкретно тошнило от отвращения. Но клиентов мало интересует удовольствие зуна.

— А с кем нравилось без наркотиков? Чтобы не в течку до крика, сердце наизнанку и потолок в звездах?

Стриптизер не выдержал, сглотнул, дергая кадыком.

— С Макаром, — ответил уверенно. — Но Макара я любил до безумия и наивно считал истинной парой. Чувствуешь разницу?

Май раздул тонко вырезанные ноздри и отпрянул назад.

— Я для тебя — клиент? — парнишка вскинул руку в отвращающем жесте, заранее отказываясь принимать возможный положительный ответ, и помрачнел, когда Мик, выпятив подбородок, неохотно буркнул «на данный момент — да, прости».

— Клиент… — он обиженно надулся, но тут же нацепил на побледневшее лицо маску равнодушия. — Ладно, по крайней мере — честно.

Миг, и юнец отвернулся к окну, прикрывая жалко кривящийся рот ладонью.

— Спасибо, — прошептал, — за науку. Кажется, я понял, о чем ты… Мой… друг… — Он ссутулился, давя вздох. — Иди отопри, — попросил тихим, звенящим слезами голоском. — Нам с тобой не от кого прятаться.