Мотылёк (СИ)

— Пока, я в гостиницу! — крикнул из дверей прежде, чем исчезнуть. — Созвонимся дней через пять!

Так и убежал, волоча за ручку чемодан — фактически босиком, носочки не в счет, в дождь по лужам, оставив шлейф сладковатого, будоражащего низменные инстинкты предтечного запаха и валяющиеся под лестницей сапожки.

Мимолетное видение, сказочный сон.

Май, тупо помаргивая, смотрел вслед подростковому наваждению. Белокурый омега рассеянно поглаживал через плотную ткань кофты метку, напряженно думал о случившемся и охреневал от самого себя.

Бэне, добрый, ласковый и заботливый, истинная пара, не заслужил, чтобы ему изменяли. Ни до свадьбы, ни после. Мик абсолютно прав, истинность с подобным парнем — штука редкостная, вряд ли в жизни повезет еще раз.

Поднявшись в спальню, Май ничком рухнул на постель и обессиленно прикрыл глаза. Все его тело горело, низ живота сводило тягучими спазмами, между ягодиц откровенно хлюпало, а член стоял колом.

Сложив симптомы, парнишка истерически расхохотался.

— Я идиот! — воскликнул, подскакивая. — Где мой телефон! Бэне!

Не понять, что потек, это же надо. Бэне, Бэне, Бэне! Сообщить домашним и пусть Бэне забирает в полное владение! Впереди — минимум четверо суток бешеного звериного траха с криками до срыва голосовых связок! Родители отпустят. Обязаны отпустить!

Бэне ответил практически сразу.

— Уже в пути, мое сердце! — с энтузиазмом прорычал альфа, выслушав жениха, и отключился.

Трахаться!!!

Май прижал ладонь к налитому кровью паху, тихонько постанывая от накатившего волной невыносимого желания, нашел в телефонной книжке номер папы и, когда тот, после нескольких длинных гудков, ответил, сдавленно мяукнул в динамик:

— Пап, я… Зайди ко мне, пожалуйста… Это срочно… Я у себя в спальне, о-о-о…

Далее парнишка утратил дар речи и мотнул головой по подушкам, выгибаясь в пояснице. Его тело жаждало немедленного соития, мозги отключились напрочь — теперь омегой повелевал только ответственный за размножение буйный гормон, не разум.

Новость о том, что Март ранним утром застрелен неизвестным снайпером выходящим из ночного клуба, ухнувший в гон Май пропустил, торжественные похороны бывшего мужа — тоже. Признаться, смерть мужчины почти не огорчила и, тем более, не удивила по уши влюбившегося в Бэне юного омегу. Убили и убили, меньше головной боли и никто теперь не отберет Ники.

Зато поразил Мик — парень надел траур сразу по Макару и Марту, — ведь при жизни альфы дружили с детства не разлей вода, — и повсюду разгуливал в развевающихся бордовых одеждах, прекрасный, яркий и воздушный. Впрочем, приближающейся свадьбы он не отсрочил.

— Тебе не понять, оно отплакано уже, — вздохнул, случайно столкнувшись с Маем в коридоре суда — Май решился-таки подать иск о первонаследии. — Хотя… если мне не кажется, твоя свадьба через неделю и тоже не отсрочена… Короче, открою тайну, и чтобы никому ни словечка, даже шепотом, — омега хитро подмигнул, смахивая с ресниц тыльной стороной татуированной кисти несуществующую слезинку. — Журналисты не идиоты, а мне потрясающе идет бордовый. Лучше носить траур по получившим по заслугам шавкам, чем по родным, верно?

Взглянувший на ситуацию под новым углом Май лишь икнул, соглашаясь. Вечно Мик как выдаст — не поспоришь. Слишком умный, зараза, чтобы быть стриптизером. Мотылек, глупенькая, наивная игрушка богачей, растворился в прошлом, да здавствует какой-то иной Мотылек, успешный, полный сдержанного достоинства Хозяин собственной судьбы, чей-то супруг и отличный папа.

Конец