Мотылёк

Горячие руки ухватили меня за плечи и, повернув к Лерою спиной, буквально впечатали в стену. Я больно ударилась лицом, но ни звука не проронила. Грейсон прижался всем своим телом ко мне, больно сжав в своих сильных руках мою талию. В поясницу впилась бляха от ремня, щека саднила от удара о стену, а кожа под чужими грубыми пальцами горела болью. Меня загнали в ловушку.

11

Его горячее дыхание жгло мою кожу, прошивало каждый позвонок опаляющими нитями, от чего даже пот выступил на висках. Лерой ощупывал меня в точности, как это было раннее в спальне. Мое тело ныло от грубых прикосновений этого мужчины, но я, стиснув зубы терпела.

Грейсон насильно расставил мои ноги шире, и я почувствовала, как его пальцы коснулись моего клитора. По телу прошлась крупная дрожь, которая быстро перетекла в острую боль, сосредоточенную в одной точке между ног. Эта боль была странной, она пульсировала и не причиняла того обычного дискомфорта, что присутствовал например, когда Блэйк физически наказывал меня. Нынешняя боль казалась мне сродни какой-то темной и вязкой субстанции, которая способна возродить все те пороки, что дремлют на дне любой человеческой души.

Лерой долго мучал, иначе это ощущение и нельзя было назвать, буквально истязал мой клитор своими огрубелыми пальцами. Я, прислонив лоб к прохладной стене, продолжала кусать свои истерзанные губы, чтобы хоть как-то заглушить те стоны, что так и рвались из горла. Мне было больно, но вместе с тем и приятно, а я не хотела ощущать этого в присутствии Грейсона. Он не должен делать мне приятно, ведь ничем хорошим это не закончится… Для меня, конечно же.

Только эта мысль лихорадочно пронеслась в моей голове, как я услышала сквозь нарастающий шум в ушах звук расстегивающейся молнии. Несколько минут промедления были вызваны тем, что Лерой надевал презерватив. Я сильно зажмурилась до разноцветных кругов перед глазами, что пульсировали во тьме. Затем я внезапно перестала под ногами чувствовать пол. Грейсон поднял меня и буквально насадил на свой член, что стоял колом и был тверд, как какой-нибудь железный прут.

Я закричала от боли и увидела, что круги перед глазами начали пульсировать быстрей и безумней. Мои ноги инстинктивно сжались, от чего боль стала еще сильней. У меня было такое ощущение, будто бы меня порвали. Я кричала и чувствовала, что к горлу подступает ком, но я упорно боролась с ним. Нет уж, плакать я не стану.

Лерой начал вбиваться в меня сильными и глубокими толчками, крепко фиксируя мое хрупкое тело в своих крупных ладонях. Ему будто совсем не составляло труда держать меня на весу и при этом беспощадно трахать, вколачиваться в меня и разрывать на части. Я слышала, как из Грейсона вырвалось сдавленное рычание всякий раз, когда его член оказывался максимально глубоко во мне. Я уперлась руками в стену и стала царапать ее, стирая пальцы в кровь и ломая ногти.

Прежде я никогда не представляла свой первый секс, как-то не до этого было, да я и не думала, что вообще подобное произойдет. Мужчины и не смотрели на меня, как на сексуальный объект и это меня вполне устраивало. Я никогда не влюблялась, даже понятия не имею что это такое, и хорошо ли это вообще. Мой мозг был настроен на то, как выжить и не сдохнуть от голода. Но как бы там ни было, но я не думала, что меня станут иметь именно в такой позе, даже не на кровати или на полу.

Лерой вжал меня в стену, и я спиной почувствовала липкую влагу — кровь. Чужую кровь. Боже, Грейсон ведь несколько минут назад убил здесь человека и здесь же трахает меня. Меня вновь начало мутить. Боль уже давно стала перманентной и я даже перестала ее ощущать, просто привыкла. Между ног все горело, а голос сорвался и стал хриплым, почти что неслышным.

Лерой, озабоченный исключительно своим сексуальным удовольствием не сбавлял темп и продолжал его наращивать. Я прикрыла глаза и просто ожидала, когда весь этот кошмар кончится, но Грейсон не стремился завершить свой демонический обряд так скоро. Он резко вышел из меня и поставил на пол. Ноги дрожали, и я могла в любой момент просто свалиться, но Лерой толкнул меня к окну, его пятерня легла мне на спину и с силой заставила нагнуться вперед. Я руками ухватилась за края подоконника и увидела свои окровавленные пальцы. Грейсон притянул мой таз поближе к себе и вновь вошел во всю длину. Я заскулила, но тут же замолчала. Он больше не услышит ни моих криков, стонов, а тем более не увидит рыданий. Лерой вторгался в меня, так остервенело, словно пытаясь довести до запретной черты. Я держалась и молча терпела. Запах пота, крови и мужского одеколона кружили голову, и казалась, будто бы меня накачали какой-то наркотой. Перед глазами от боли и неумолимого темпа все кружилось и вертелось.