Мотылёк и Фея

Однако бойцы встрепенулись от находящей дрёмы, когда вдалеке заслышался размеренный стук лошадиных копыт. Парни сразу же откинули свои сомнения – если бы кто-то пытался нелегально сбежать из Города, то гнал лошадь во всю прыть, надеясь перескочить через охрану. Значит, это ехал кто-то знатный, с пропуском… Ну вот, всё сходится, ведь вдалеке показалась шикарная карета с кучером – крестьянской девчонкой-замарашкой в изношенном платке. Две красивых гнедых лошади размеренным шагом приближались к воротам вместе с огоньком фонарика, висевшим над головой кучера. Стража даже хотела их пропустить просто так – зачем останавливать приличных людей и только отнимать их время?. Но молодые люди не хотели потерять своё место, поэтому всё сделали по правилам: скрестили около ворот пики, подав тем самым кучеру знак остановиться. Девчонка натянула на себя поводья, лошади сначала замедлили свой и до того не быстрый бег, а потом и вовсе встали прямо перед самыми лицами стражников.

– Разрешение! – проревел детина. Девушка проворно вытянула из нагрудного кармана поношенной меховой тужурки пропуск – маленькую бумажку с золотым теснением по бокам, в которой было написано, что графине Фредерике в сопровождение её кучера – крепостной Малуши, разрешалось покинуть Город. Внизу стояла самая настоящая подпись великой удельной княжны Ксении. Парень перевел глаза на девушку: наверное, она была красивая… Если её отмыть хорошенько в горячей воде. Всё лицо Малуши было замазано сажей, из-под которой только сверкали чистые карие глаза. На руках девушки были поношенные, рваные кожаные перчатки – сразу видно, что возит она графиню давно. Стражник так проникся симпатией к этой кроткой юной особе, что уже хотел открывать ей ворота, как его напарник шепнул на ухо: «Проверь карету». Пришлось открывать дверцу кареты за резную ручку.

Внутри средство передвижения было столь же шикарно, как и снаружи – салон, убранный в кроваво-красных тонах, удобные глубокие сидения с множеством подушек. Среди всего этого убранства восседала графиня, словно цветок невиданной красоты на скудной поляне. От её прямой осанки веяло благородством, изгиб открытого лба показывал всю капризность характера, а волосы были убраны под причудливый головной убор, украшенный жемчугом. Фредерика расправляла складки на своем пышном платье небесно-голубого цвета, даже не смотря в сторону парня – она думала о чем-то своем, высоком, в которое совершенно не входил охранник. Он с чувством стыда закрыл дверь и кивнул напарнику.

Долго еще эти двое вспоминали красивую богатую карету, что проехала в их дежурство. Можно даже сказать, что она стала предметом их разговоров в эту ночь. И только когда они на утро сдали пропуск графини Фредерики, оказалось, что на самом деле такого человека не существует. Ни графини, ни крепостной Малуши. А когда Олег перерыл весь дом Рогнеды кверху дном, то оказалось, что и эта парочка исчезла прошлой ночью. Олег, не оправдываясь за то, что снова упустил Вассу, немедля отправился из города за ними по пятам.

***

Как же чист и свеж ночной воздух в поле! Васса готова была смеяться без причины: она выехала первый раз в жизни из этих тесных стен Города! На какую-то долю секунды девушка даже подумала, что теперь она свободна: больше не нужно будет выполнять глупые приказы хозяев, можно будет идти по жизни своей дорогой… Ах, как прекрасен серебристый диск луны! Как щекочут налитые семенами золотистые колосья пшеницы её ладони! А вокруг – поле и пыльная узкая ночная дорога, уходящая бесконечно вдаль.

Вассе просто не верилось, что они смогли провернуть столь опасную авантюру. Больше всего девушка боялась, что стража около ворот распознает в кучере и графине двух беглянок. Их план был гениально прост: Рогнеда под покровом сумрака наведалась в лавку Гордияна и, как она сама потом сказала, напомнила ему об одном старом должке. Старик, скрипнув зубами, долг знакомой отдал: выделил ей целый экипаж, в котором, может быть, когда-то ездила знатная особа. Осталось дело за малым – снарядить Вассу как настоящего кучера (благо управлять лошадьми она умела с детства) и самой Рогнеде принять должный облик. Когда служанка первый раз её увидела в платье, с высокой прической без челки, ей овладели смешанные чувства: наверное, хозяйка просто не создана для платья. Всё это так искусственно на ней выглядит, только портит внешний вид: подчеркивает неказистость фигуры, вытягивает лицо, а шелка и бриллианты не сочетаются с грозным взглядом Рогнеды. Но образ есть образ – иначе им из Города не сбежать.