Мова

Так вот, далее мы можем реконструировать события по сюжету канала БТ на YouTube, где пропагандистского антинаркотического пафоса больше, чем, собственно, информации. Ганин купил две слойки со шпинатом и одну с яблоками. Переложил сдобу в пакет, взял его в одну руку, а корзинку, с которой ходил по магазину — в другую. И прямо так, с корзинкой, пошел к выходу. Система у дверей заревела, потому что на этих корзинках пластиковые шайбы против выноса. Дальше — то самое видео, над которым ржала вся сеть. Наш красавец — такой наваленный, что просто омертвел от страха. Он стоит, сирена визжит, Ганин крутит головой, потом присаживается и начинает красться куда-то на корточках.

Пройдя таким образом метра два, он ложится на землю и ползет к выходу. Если бы он это делал без казенной корзинки, может быть, и обошлось бы. Но все эти выкрутасы он проделывает, сжимая ее в руке.

«Сейчас мы видим, как этому наркоту кажется, что он талиб на войне в Афганистане, террористы которого щедро финансируют производство тех явлений, которыми он отравил себе мозг, — звучит за кадром голос ведущего БТ. — Еще несколько метров, и он начал бы стрелять с помощью корзинки по охранникам». В этот момент в кадре появляется здоровенный бритый амбал в плохом отечественном костюме, будто сделанном из картона. Он что-то говорит Ганину и, услышав ответ, снимает с пояса дубинку.

«Этот мова-наркот мог и доселе красть дворники с наших машин и торговать сорванными в парках ландышами, которые, между прочим, занесены в Красную книгу, — продолжал разоблачительный репортаж корреспондент. — Но так сложилось, что охранник, который его задерживал, имел опыт общения с наркоманами и сразу узнал признаки отравления сознания явлением, предусмотренным статьей 264 Уголовного кодекса».

Тут на экране всплыл тот самый амбал, который деловито объяснял: «Я ему, значится, говорю: “Гражданин, почему вы нарушаете гражданский порядок?” А он мне в ответ, значится, говорит: “У чым праблема?”. Я насторожился, снова спрашиваю: “Почему вы тут лежите животом на полу, по которому люди ходят?” А он посмотрел на меня и говорит: “Ты чаго да мяне прычапіўся?” Понимаете, “да мяне”, а не “ка мне” и “прычапіўся”! Ну я тут же снял дубинку и принял меры».

«Тренированное ухо охранника, который ранее работал сотрудником Государственного комитета по контролю за незаконным оборотом наркотиков, помогло идентифицировать и опознать причины такого психологического состояния подозрительного гражданина. По рации охранник вызвал Госнаркоконтроль», — вещал репортер. Не повезло Ганину! Попался какому-то неудачнику, уволенному со службы и потому неравнодушному ко всем потребителям. Попал бы на обычный вариант — отставного мента, который пошел в охрану, надеясь заработать, и мог бы договориться. Даже в таком сказочном состоянии. А так…

Тут камера переключилась на внутреннюю тюрьму Госнаркоконтроля. Ганин стоял на растяжке, и, похоже, действие каких-то психотропов уже закончилось, а некоторых — усилилось от адреналина. Потому что лицо у него было очень испуганное. Как у парашютиста, который дергает за кольца парашюта, а тот все не открывается. Наверное, такое лицо у людей, которые изо всех сил пытаются проснуться. Или очухаться от bad trip. «Когда психиатры увидели состояние психики пациента, которого им доставили для экспертизы его вменяемости, они схватились за голову. Степень распада нервной системы зашла так далеко, что человек не мог отвечать за свои действия и представлял опасность не только для общества, но и для других арестованных, — тут голос корреспондента смягчился, интонационно отражая все то милосердие, на которое была способна Фемида Северо-Западных территорий. — Поэтому суду пришлось прислушаться к заключению врачей о нецелесообразности судебного преследования потребителя за хранение наркотических веществ. Вместо этого его поместят на принудительное нейролечение сроком на три месяца. За это время его тело будет полностью очищено от всех психотропных лингво-токсинов».

Тут я представил, как из нейронов Ганина электричеством, химией и психопрограммированием вытравляются мова-коды, и вздрогнул. Употребляя без разбора и передыху, он сам сделал себя ходячей мова-бомбой, энциклопедией и учебником на ножках, не это ли логичный исход любого употребления? Другое дело, что не все до такого состояния доживают.

«Это решение суда является уникальным в правовой практике и соответствует той направленности на больший гуманизм, который был принят системой органов юстиции в контексте приближения северо-западных правовых стандартов к нормам, принятым в Китае и Японии», — в заключении истории журналист начал подражать интонациям судьи, каждое слово которого — приговор, обязательный для исполнения.