Мозаика

Когда Мария Александровна доела свое мороженое. Лиза, ее кузина, сказала ей:

– Отчего ты не выходишь замуж? Ведь тебе уже двадцать три года.

– За кого же? – спросила Мария Александровна и подумала о Григорьеве и Маркевиче.

– За Боброва, – сказала Лиза. – Вчера быль у нас и только о тебе и говорил. Совершенно влюблен.

Мария Александровна рассмеялась: ей было двадцать три года, ей хотелось счастья, а Бобров был старик, такой смешной, влюбленный старик!

Говорили о счастье, о том, как хорошо жить в теплом климате, на берегу моря, прекрасного моря, быть независимой и богатой, и долго, долго сохранять красоту, которую так любят мужчины. Вот счастье!

– Хочу, страстно хочу моря! – говорила Мария Александровна.

– У Боброва есть чудное имение в Крыму, на берегу моря, – шепнула Лиза.

– Да? – Мария Александровна хотела еще что-то спросить у своей кузины, но не успела: к ним поспешно подошел Сергей Ильич, офицер, брат Лизы.

– Слышали? – тихо говорил он: – дуэль. Маркевич Григорьева вызвал. Я секундантом.

– Как? За что?

Оказалось, что во время кадрили Маркевич толкнул даму Григорьева, а тот обозвал его нахалом и дал ему пощечину. Дуэль будет на пистолетах.

Трое: Мария Александровна, ее кузина Лиза и Сергей Ильич, волновались. Говорили: «неужели будут драться из-за пустяков?» хотя знали, что драться хотят из-за Марии Александровны. И уверенно смеялись:

– Пустяки, обойдется без дуэли

3.

Григорьев за всю свою жизнь стрелял только два раза и совершенно не умел обращаться с оружием, но не мог не принять вызова Маркевича, потому что ненавидел его и безумно любил Марию Александровну.

И поручик Маркевич, считавшийся первым стрелком в полку, убил на дуэли студента Григорьева.

Пока кто-то ходил в деревню, чтобы взять сани отвезти убитого в город, Маркевич смотрел в лицо побежденного врага и думал о счастии.

Ему становилось страшно, что он убил человека, но он думал, как он будет теперь счастлив, потому что он любит Марию Александровну и убил своего соперника, которого ненавидел.

Ему казалось, что она, любимая, наклоняется к нему, и оба они смеются над убитым студентом, который умел только говорить красивые слова и не умел держать в руках пистолета. Она шептала ему, что любит его – и тогда ему не было страшно, что он убил человека: он был счастлив и верил своему счастью…

…Скоро Мария Александровна вышла замуж за Боброва. На этой свадьбе всем было очень весело: было выпито много шампанского, а потом все ездили на вокзал провожать молодых.

Мираж

(Рассказ).

1.

«Григорий пишет: приедет через три дня», сказал отец, проходя через Лизину комнату.

– Гриша приедет через три дня…

Давно это было, года четыре тому назад, когда Лизе было 15 лет. Училась в Епархиальном училище. Приехал как-то летом семинарист Гриша, дальний родственник, курчавый и черный, с большими глазами. Весело пробежали две недели, которые про жил у них Гриша: бегали в горелки, читали вместе, катались на лодке.

Зимой виделись в городе раза два, а по том Лиза кончила училище и уехала в деревню.

Давно это было – четыре года скоро.

Скучно жилось это время… Вечерни, обедни… Праздники. Мужики с требами.

Скучно… Пьяный становой приедет, целует руки, любезничает… Гадко. Скучно.

Когда Лизе хотелось подумать о чем-нибудь хорошем, она вспоминала Гришу и целыми вечерами мечтала о нем.

Он был для нее олицетворением всего хорошего, и те две недели, которые она знала его, были лучшее время ее жизни…

Закатилось солнце, и в окно было видно, как вставал над прудом беловатый туман. В серовато белом влажном сумраке рождались странные призраки, грезились какие-то лица. И все эти лица были как лицо Гриши, и улыбались ласковой Гришиной улыбкой. А в саду шептались старые деревья и смутно и невнятно рассказывали о красивой и интересной жизни Гриши-студента, о том, как хороша любовь.

И сердце девушки замирало в безумной тоске.

2.

Из-за пруда вставало веселое утреннее солнце, весело гремели бубенчики, по дороге весело крутился столб пыли – ехал Гриша к дяде своему – отцу Ефиму.

Лиза, заслышав бубенцы, выбежала на крыльцо и первая встретила Гришу. Такой же он остался, как был, только ростом стал выше, да вьется над губою черный ус.

Лиза едва почувствовала, что он пожал ей руку: она была сама не своя.

Веселым криком наполнился старый поповский дом – Гриша просил есть.

Скоро кипел самовар, стояла на столе всякая снедь. Гриша, Лиза и о. Ефим пили чай и закусывали.

После чаю Гриша сказал:

– Лиза, пойдем на матушкину могилку: сродни мне была покойница.

Не было грустно над могилой матери. Немного задумчивый стоял рядом Гриша и ласково улыбался Лизе.

– Расскажите что-нибудь, Гриша.

О чем говорил он ей? Кто скажет, о чем? Кто скажет, о чем журчит ручей, лаская мягкие свои берега? Ом песенку поет им, рассказывает сказки, которые нашептали ему древние горы и седые леса, лелеявшие его детство.