Мозаика

Что услышала Лиза? То, что хотела, что должна была услышать. Сказки о том, чего нет – о больших городах, где люди живут красиво и умно, о книгах, которые никогда не лгут, о золотом веке, который ждет человечество, обо всем том, олицетворением чего был он для нее.

А вечером, когда встал над прудом сизый туман, они сели в лодку, и катались почти до рассвета

3.

Дня через три Григорий уже не сомневается, что Лиза любила его.

Она любила его девически-наивной любовью. Солнечно-яркий призрак стал между нею и жизнью, и она уже ничего не видела, кроме него.

Счастлив тот, кого ищет любовь, горе тому, кто страстно обнимает бестелесный мираж!

4.

– Завтра уезжает Гриша!..

…Долго катались они, долги и нежны были ее поцелуи, и, когда, наконец, Лиза, вбежав на крылечко по ветхим деревянным ступеням, прошмыгнула в свою комнатку, ей показалось, что по золотым ступеням взошла она на недосягаемую высоту и сейчас достанет рукой солнце.

Скрипнула и отворилась дверь – Гриша…

– Гриша, все, что ты хочешь…

Миллионами ослепительных искр зажглось невиданное солнце и ярким светом осветило всю ее жизнь и любовь.

Раскинулся сказочный город, высокие башни касались неба, внизу плескалось голубое, как небо, море и пело свою победную песнь.

Золотые башни, мраморные дворцы, алмазные брызги Фонтанов.

Деревья, нарядные, как молодые девушки, цветы – алые, белые, желтые, голубые – всех оттенков, ароматные, как утро.

И музыка, чудная музыка, какой никогда не слышала она, не могла представить себе.

О таинственные аккорды, кто тот несравненный музыкант, который положил вас на струны?

Вихрем пронеслись безумные мгновенья.

– Прощай, Лиза. Пора.

– Как, ты уже уходишь? Побудь еще.

– Нельзя. Уже утро скоро. Прощай.

– А утром ты едешь?

– Да. Прощай.

И уходит. Уходит и оставляет ее одну. Может быть, навсегда…

В предутреннем сумраке сидит Лиза у окна.

– Отчего ушел он?

Отчего? Какой ответ может быт на этот вопрос? Отчего падают осенью печальные, золотые листья? Отчего?

Нет и не будет ответа.

Свершив, что мог, он ушел спокойно и просто.

Но отчего так грустно, так больно душе? Отчего так печально шепчут деревья о невозвратном солнце?

Горькие слезы катятся по щекам…

Она прилегла на постель, забылась неверным сном…

5.

Лиза проснулась и подошла к окну.

Было уже утро. Из-за пруда печально вставало холодное ненастное солнце, как темные предчувствия, висели облака, как развалины сказочного города, громоздились они.

Печально звенели бубенцы, печальным столбом пилась по дороге пыль подъехала к крыльцу тележка для отъезжающего Гриши.

Как больно жить тому, кто страстно обнимает пустой, бестелесный мираж! А много-ли таких, которые не знают его?

Бедное сердце Лизы сжалось безысходной тоской.

Ночь

(Рассказ)

1.

По безлюдным улицам города скиталась блудница. Сегодня никто не взял ее, и на эту ночь не было у нее пристанища.

Долго бродила она, и вот на перекрестке двух темных улиц заметила какую-то серую фигуру, кого-то, как и она, скитающегося в темную ночь.

Она подошла поближе и узнала его: – брат! Он был вор и тихо крался по улице, идя на добычу.

Он тоже узнал ее, и они присели на скамью ближайшего бульвара. Не было разговоров, так как нечего было рассказывать, а жизнь, темная, как ночь, висела над ними. Помолчали…

– Меня никто не взял сегодня.

– А ты красива еще, очень красива.

Снова замолчали. И странно: обоим вспомнилось далекое их детство, как бегали они вместе купаться и не стыдились детской своей наготы.

Весело светит летнее солнце, нежно золотится горячий песок, и звонкие алмазные брызги и звонкие детские голоса сливаются в нежный аккорд.

Это было когда-то. О светлое детство!

Вы видели маленькие ручейки, которые с плясовой песенкой сбегают с гор? Они сбегают в долину и звонко журчат, весело щебечут о чем-то. А седые горы стоят, как всегда, безмолвно и грустно скрывают свои вершины в темных облаках.

Холодно стало. Вор и блудница прошлись раза два вдоль бульвара и опять сели. Задумались.

Печально и безнадежно рисовалась жизнь. Кто-то черным безжалостным углем чертил безумный похоронный рисунок. – Черный гроб, черной тканью перевитые, дымящие полупотухшие свечи, а в гробу человек. Нет, не человек, не тело его, а душа, его сердце, которое хочет счастья и жизни. А кругом – хор дьяволов в черных одеждах монахов – поет похоронные песни.

Высокая колокольня. Звонарь с длинным хвостом дьявола звонит к заупокойной обедне и, богохульствуя, ругается мерзкими словами. А на кресте колокольни сидит другой дьявол и весело смеется.

Жених и невеста входят в светлую церковь для венчания. Царские двери открыты, а в алтаре вместо св. престола стоит ложе разврата. На нем в священнической одежде сидит черный дьявол, болтает ногами и дразнит высунутым языком.

Тупеет и умирает душа. Безумно хочется того, чего нет…

Долго сидели они. Вдруг неожиданная мысль озарила его; он сказал:

– Тебя никто не взял сегодня. А ко мне ты пойдешь ли, красавица и сестра моя?

И подал ей руку.

2.

Комната вора была на чердаке – маленькая и низкая. Старая кровать, трехногий стол, два табурета – вот все, что в ней было: больше ничего.