Мозаика Парсифаля

Во мраке грохнули три выстрела. Пули врезались в деревянную панель над головой Чарли. Он резко откатился влево и наткнулся на два безжизненных тела. Кто это? «Апачи»? Не важно; сейчас не до покойников; главное — не упустить того, кто остался жив. В этой комнате, залитой кровью и заваленной трупами, в живых осталось двое. Это была настоящая расправа.

С противоположной стороны комнаты раздалось стаккато выстрелов. Живот обожгло пулей. Боль вызывала приступ холодной, целенаправленной ярости. Опыт и реакция не должны подвести. Чарли уже потерял одного недавно; этого потерять нельзя. Он просто не имеет на это права!

Чарли прыгнул по диагонали направо и сильным толчком направил носилки-каталку в тот угол, откуда прозвучало смертельное стаккато. Услыхав удар, Лоринг вскочил и, держа револьвер обеими руками, выстрелил в протянувшуюся из мрака руку. За дверью в коридоре кричали все громче.

Осталось сделать еще немного. И если это удастся, то он на сей раз не проиграет.

Глава 34

Капитан-лейтенант Томас Деккер вошел в кабинет Пятого стерильного в сопровождении двух сотрудников Службы безопасности Белого дома. Целеустремленность и легкое возбуждение были видны на его застывшем, немного худощавом лице. Широкоплечая фигура капитана в ладно сидевшем на нем темно-синем мундире свидетельствовала о регулярных физических упражнениях, выполняемых не из любви к спорту, а из чувства долга. Он был слишком напряжен, слишком скован в движениях. Но Хейвелок больше смотрел на лицо офицера, похожее на жесткую маску. Маска неизбежно расколется вдребезги, как только начнется то, что должно начаться. Несмотря на внешнюю силу, уверенность и целеустремленность, Деккер в глубине души был наверняка потрясен и всеми силами пытался скрыть свои чувства.

— Благодарю вас, джентльмены, за дверью в конце коридора направо вы найдете кухню. Повар приготовит для вас что-нибудь поесть, пиво, кофе, одним словом, сделает все, что вы пожелаете. Полагаю, мне пришлось прервать ваш ужин, и я не знаю, когда мы здесь освободимся. Если вам надо позвонить, не стесняйтесь, пользуйтесь телефоном.

— Спасибо, сэр, — ответил человек, стоящий слева от Деккера, кивнул головой своему напарнику, и они оба вышли из кабинета.

— Вы прервали и мой ужин, и я надеюсь...

— Заткнитесь, капитан, — прервал его Хейвелок.

Дверь затворилась, и Деккер в ярости сделал несколько шагов по направлению к письменному столу. Однако негодование было слишком наигранным, ярость чересчур подчеркнутой. За всем этим стоял страх.

— У меня на сегодняшний вечер назначена встреча с адмиралом Джеймсом, командующим Пятым военно-морским регионом.

— Адмирал предупрежден, что срочные служебные дела не позволят вам встретиться с ним.

— Это возмутительно! Я требую объяснений!

— Вместо объяснений вас следует расстрелять, — произнес Хейвелок, вставая. У Деккера отвалилась челюсть. — Я полагаю, вам известно за что.

— Вы... вы!.. — Глаза офицера округлились, он судорожно глотал, а лицо превратилось в белую маску. — Так это вы звонили мне и задавали вопросы! Вы заявили... что великий человек... не помнит! Это — ложь!

— Это — правда, — просто ответил Майкл. — Но вы не могли понять, что случилось, и от неизвестности лезли на стену. Поиски ответа на этот вопрос занимали все ваши мысли с того самого момента, как я позвонил. Вы знали, что натворили.

Лицо Деккера вновь окаменело; брови поднялись, глаза остекленели — точь-в-точь военный, не желающий сообщать врагу ничего, кроме личного номера и воинского звания, даже под угрозой пыток.

— Я ничего не скажу вам, мистер Кросс. Ведь ваша фамилия Кросс, не так ли?

— Можете ко мне так обращаться, — ответил Майкл, кивнув. — Но рассказать вам придется, и вы непременно расскажете. В противном случае по президентскому указу вас упрячут в самую глухую камеру Ливенуорта, а ключ выбросят. Суд над вами представляет слишком большую угрозу безопасности страны.

— Нет!.. Вы не можете так поступить! Я не сделал ничего плохого! Я был прав... мы были правы!

— Объединенный комитет начальников штабов, лидеры палаты представителей и Сената согласятся с решением президента, — как ни в чем не бывало продолжал Хейвелок. — Мы имеем дело как раз с таким случаем, когда требования национальной безопасности абсолютно оправданы.

Маска дала трещину, это уже был не страх, а отчаяние. Деккер прошептал:

— Что же, по их мнению, я совершил?

— В нарушение данной вами присяги офицера и постановлений правительства о секретности, которые вы так же клялись выполнять, вы скопировали самые важные в истории нашей страны стратегические документы и вынесли копии из здания Пентагона.

— Но вы знаете, кому я их передал? Ответьте мне!

— Это не имеет никакого значения.

— Нет имеет! В этом весь смысл!

— Вам никто не давал полномочий на передачу.

— Этот человек сам обладает всеми необходимыми полномочиями! — Деккер пытался удержать предательскую дрожь в голосе. — Я требую, чтобы вы немедленно связались по телефону с государственным секретарем Мэттиасом.