Мозаика странной войны

  Док снова приложился к бутылке, проглотил, почти не жуя, кусок рыбного шашлыка и тоже откинулся на траву.

  - В одном из миров, - задумчиво выдал он после длинной паузы, - местные жители - под руководством “родственника”, разумеется, - построили зонд, предназначенный для Перехода. Вот только двигался он не поперек мировых линий, как у всех нормальных людей - а вдоль.

- Это что же получается? - оторопел Пилот. - Машина времени какая-то?

- Почему же какая-то? - добродушно засмеялся Док. - Она и есть. Довольно примитивная - но вполне работоспособная.

- И что?

- “Родственник” бросился на ней в прошлое.

- В свое?

- А в чье же? Ах, да, я забыл сказать - выхода в параллельные миры они там почему-то не открыли. Вообще-то странно -  двинуть материальное тело поперек линий намного проще...

- Ну-ну, ты не отвлекайся !

- Ага. Так вот, он вломился в прошлое и попытался там что-то скорректировать - из своего  прошлого. Что-то там насчет несчастной любви - глупость какая, надо же !

- Ну ?

- Ну и получил классическую сужающуюся петлю, с минимальным диаметром около четырех с половиной минут с центром в районе кабины собственного аппарата.

Пилот присвистнул и выругался.

- Ага. Примерно то же изрек и я, когда ударная волна от его петли своротила с курса мой штурмовичок... и разнесла в пыль все окрестные линии в радиусе сотен условных километров. Я попробовал было состыковаться и подсказать ему выход...

- И?...

Увы, он уже слабо соображал, что творит. А если бы я помог чем-нибудь материальнее доброго совета - бултыхался бы сейчас в петле вместе с ним. Да.

Потрясенный Пилот несколько минут молчал, с ужасом представляя себе бесконечное кружение в водовороте времени диаметром двести-триста вдохов, затем опомнился.

- Ты, конечно, очень профессионально съехал с темы ! - нервно усмехнувшись, нарушил он паузу. - Но хотелось бы узнать, при чем здесь я и конкретно моя ситуация ?

- Все очень просто, - ответил Доктор. - Все дело  в том, что весь наш диалог строился на неверной предпосылке. Клетки твоей крови обновляются каждые несколько дней, молекулы тканей чуть подольше, а материал для их перестройки берется из окружающей среды.

- Ну и что ? - заподозрил неладное Пилот.

- А то, - ехидно усмехнулся его собеседник. - Что принадлежишь ты континууму, из которого тебя извлекли, не  на уровне атомов и молекул, а на гораздо более высоком...

Эпизод 28.

Первое, что ощутил Пилот, медленно приходя в себя, было безграничное удивление. То ли бред, то ли сон, в который превратилась его встреча с Доктором, придали ему уверенность в окон­чательности ухода, обстоятельства тоже не способствовали выживанию… тем не менее, со­знание вернулось и даже не принесло с собой привычной боли.

Вторым ощущением была сырость. Теплая, даже слегка горячая жидкость обволакивала его тело со всех сторон, заливала, казалось, лицо, и совершенно рефлекторно Пи­лот задержал дыхание – но уже через мгновение почувствовал ту же сырость внутри, прямо в груди, судорожно вздохнул – и вместо сотрясающего приступа кашля получил только тугую струю жидкости. Не воды – неизвестная среда была явно плотнее и обладала каким-то стран­ным асептическим привкусом.

Еще не веря себе, Пилот осторожно вдохнул еще раз. Тугое сопротивление среды было не­сколько непривычным – но абсолютно безболезненным, и даже приятным. Во всем теле ца­ри­ли бодрость и легкость, не ныли многократно сломанные кости, не болели многочисленные ожо­ги, и даже жуткие воспоминания казались делами давно минувших дней, о которых и вспо­ми­нать-то незачем.

“Я умер” – мелькнула мысль, и привычная ярость, стремление к жизни захлестнули со­зна­ние… что-то зажужжало совсем рядом, фыркнуло, легонько кольнуло в затылок – и все ис­чез­ло.

Второе возвращение оказалось более привычным, вот только жидкая среда куда-то ис­чез­ла, и легкие с хрипом, кашлем и болью извергали остатки густого желе, и воздух казался су­хим, горячим и пыльным – но это прошло, и только побаливающие мышцы пресса еще не­ко­то­рое время напоминали о странном погружении.

И снова что-то щелкнуло, фыркнуло, и все провалилось в черное небытие беспамятства.

И только третий раз оказался успешным. Пилот вздрогнул, со стоном поднял веки, и об­вел глазами комнату. Впрочем, вряд ли это можно было назвать комнатой. Он очнулся в огром­ном светлом зале, наполненном ароматом цветов и легким шелестом, воздух был свеж и слег­ка влажен, какая-то пичуга чирикала в просторной клетке… и кто-то сидел в кресле на­про­тив.

– Очнулся, герой! – послышался насмешливый и на удивление знакомый женский голос. Пи­лот вздрогнул. Обладательница этого голоса умерла на его глазах – и не один раз. Сколько раз она умирала без его присутствия – трудно было даже представить. Через мгновение он по­нял всю абсурдность таких предположений, усмехнулся (внутренне, разумеется) и более вни­ма­тель­но взглянул на собеседницу.

Он не ошибся – глаза его встретились с таким же веселым, чуть насмешливым и от­кро­вен­но зазывным взглядом Контактерши.

– Привет! – просто сказала она. – Как спалось?