Мозг. Как он устроен и что с ним делать

К сожалению, нам необходимо признать тот факт, что большинство способов исследования памяти имеют мало общего с тем, как память функционирует в реальной жизни. Запоминание и воспроизведение информации в подобных экспериментах является самоцелью. Но главный ужас заключается в том, что именно экспериментатор решает, какую информацию нужно запоминать испытуемому. Кто сказал, что она ему вообще интересна? Это действительно большая проблема в науке.

Задумайтесь: в большинстве реальных жизненных ситуаций мы храним информацию и вспоминаем ее не ради самого припоминания, как нас просят в эксперименте. Мозг хранит информацию как предпосылку решения стоящей перед ним проблемы. Ему важна работа с информацией для достижения собственной цели (удовлетворения потребности). Простое воспроизведение чего-то не может являться для мозга целью как таковой.

В большинстве случаев припоминания мозг принимает решение о том, какой тип информации полезен для него в данный момент. Это принципиальная вещь, которую исследователи стали понимать не так давно. В будущем это позволит разработать более адекватные способы оценки свойств нашей памяти и помощи ей.

В нейрофизиологии выделяют генотипическую (врожденную) и фенотипическую (умственную) память.

Генотипическая память предопределяет становление безусловных рефлексов, о которых мы много говорили в прошлых главах. Также эта память отвечает за реализацию импринтинга и базовых инстинктов.

Фенотипическая память обеспечивается механизмами обработки и хранения информации, приобретаемой живым существом в процессе жизнедеятельности. А теперь важное: современная нейрофизиология считает память и обучение неотделимыми друг от друга процессами. Самое печальное, что об обоих феноменах мы знаем меньше, чем хотелось бы. Вы, возможно, удивитесь, но в науке до сих пор не существует хоть сколько-нибудь приличного определения для понятия «обучение».

Сегодня мы знаем, что обучение – это сложный комплексный процесс. С позиций физиологии обучение является результатом совпадения двух ассоциируемых раздражителей (факторов) во времени. Учитель показывает на доске цифру «5» и говорит «пять». В мозге происходит совпадение изображения и звукового эквивалента.

В некоторых случаях обучение – предшествование сигнала подкреплению. Собаку обучают команде «лежать». Если она ее правильно выполняет, то получает корм. Животному дают звуковую команду, и оно ложится – один факт; затем ему предлагают еду – второй факт. Происходит совпадение, на основе которого и разучиваются навыки, команды, усваивается новая информация.

Мы будем понимать под обучением модификацию поведения в результате полученного опыта. Как она происходит, мы увидим далее.

Просто подумайте: организму или конкретно вам нет смысла что-то разучивать, если это не влечет никаких изменений. В природе все рационально. Например, однажды вы обедали и случайно (хотя ведь неслучайно!) подавились крошкой во время разговора. В следующий раз вы либо уже не будете разговаривать за столом, либо (как минимум) станете вести себя осторожнее. Произошла модификация поведения. Если ее не случилось – значит, не случилось и обучение. Как вы догадываетесь, активнее обучение происходит у тех людей, чья память работает эффективнее, у кого она быстрее, объемнее.

Поэтому опытные кинологи сразу видят – умная перед ними собака или нет. Достаточно двух-трех поведенческих тестов (анализирующих скорость модификации поведения), и становится ясно, насколько собака в принципе обучаема.

Вот почему мы считаем процессы обучения и памяти спаянными. В совокупности с вниманием и другими когнитивными функциями они представляют собой так называемый природный интеллект. Таким образом, свойства памяти напрямую влияют на интеллектуальную функцию мозга.

Немного из истории исследований памяти

История исследований памяти так же необычна и странна, как и сам феномен хранения мозгом информации.

Первые серьезные попытки разобраться в свойствах человеческой памяти были предприняты в XIX веке такими выдающимися умами, как Жан Мартен Шарко и Теодюль Рибо.

Шарко одним из первых обратил внимание на то, что воспоминания можно перезаписывать и таким образом лечить больных истерией. И он же одним из первых заявил, что люди с истерией более подвержены гипнозу.

Шарко был поистине гениальным невропатологом. Только такой выдающийся человек мог из кухни (в буквальном смысле слова) сотворить лекторий для обсуждения самых смелых научно-исследовательских замыслов. Ведь медицинский факультет Парижского университета не предложил ему для лектория ничего, кроме старой кухни в одном из корпусов. Параллельно с этим Шарко создавал на базе полузаброшенного приюта Сальпетриера настоящий научный центр. И уже через семь лет его назвали Меккой неврологии. К Шарко стекались пациенты со всего мира. Его стали негласно называть царем врачей. Сам Зигмунд Фрейд искал встречи с ним.