Мозг отправьте по адресу...

Видела раз, как они чуть не подрались с Богдановым,[157] схватились за палки и озверело смотрят друг на друга (в особенности Ильич).

Вообще был горячка.

Азарт на охоте – ползанье за утками на четвереньках. Зряшнего риска – ради риска – нет. В воду бросался первый. Ни пугливости, ни боязливости.

Смел и отважен.

Часть III Материалы из архива Г.И. Полякова

Владимир Маяковский

Предварительные заметки

Решение собирать характерологические материалы о Маяковском было принято почти сразу после смерти поэта. Уже 21 апреля 1930 года Институт мозга обратился «ко всем близким и знакомым поэта с просьбой предоставить в его распоряжение все сведения, характеризующие В. Маяковского, а также соответствующие материалы: фото в различные периоды жизни, автографы, рисунки Маяковского, личные письма, записки и другие документы».[158]

Судя по упоминанию в очерке фотографий, хранящихся в архиве Института, и по анализу писем Маяковского к родным, это обращение возымело действие. Однако основная часть исследования пришлась, по-видимому, на более поздний срок. Ранняя из сохранившихся «бесед» датирована 1933 годом. Отчет о работе Института мозга за 1934 год указывал, что «характерологический анализ В.В. Маяковского» в 1934 году должен быть закончен.[159] В июле 1935-го, отчитываясь перед квалификационной комиссией, Г.И. Поляков указывает «Характерологический очерк В. Маяковского» в списке своих научных трудов, оговорив, что материал хоть и подготовлен к печати, но находится еще в рукописи.[160] Возможно, данные, занесенные в отчеты, несколько приукрашивали действительность. Доработка очерка продолжалась и в дальнейшем: последние из имеющихся в «деле» «бесед» проводились в ноябре 1936 года.

К сбору материала для характерологического очерка о Маяковском «приложил руку» не один Г.И. Поляков. Работали как минимум трое. В отчете Института мозга за 1934 год в качестве авторов «Характерологического анализа В.В. Маяковского» названы двое – Григорий Израилевич Поляков и Владимир Мартынович Василенко.[161] Имя третьего соавтора, Н.Г. Егорова, фигурирует на листе с записью «беседы» с А.Г. Бромбергом. Это, по-видимому, означает, что именно он проводил данную «беседу» (кстати, запись этой «беседы» резко отличается по стилистике от других «бесед», имеющихся в «деле»). Н.Г. Егоров (род. 1884) в документах Института мозга за 1933–1934 годы фигурирует как научный сотрудник Пантеона, а В.М. Василенко (род. 1892) – как его заведующий. В соответствующих анкетных рубриках отмечено, что они не медики, не психологи, а литераторы с большим стажем. В качестве их второго места работы указана газета «Известия».[162]

Имеющиеся в нашем распоряжении материалы не позволяют точно установить долю участия каждого в работе по сбору и осмыслению информации, а также в работе по литературному оформлению текста. По-видимому, исследование являлось групповым, но Поляков играл лидирующую, руководящую роль. По крайней мере под "Характерологическим очерком II" стоит фамилия Полякова.

Всего в «деле» шесть «бесед». Дважды (в 1933 году и в 1936-м) был интервьюирован Осип Максимович Брик (1888–1945),[163] близкий кругу футуристов литератор и теоретик культуры, взявший на себя роль издателя ранних произведений Маяковского, и один раз (тоже в 1936-м) – Лиля Юрьевна Брик (урожд. Каган Лия Урьевна; 1891–1978), возлюбленная поэта и его «муза». Маяковский познакомился с семьей Бриков в июле 1915 года. Тогда же зародилось и чувство к Л.Ю. Брик. С тех пор «жизнь Маяковского и Бриков начала сливаться и в литературе, и в быту».[164] На протяжении пятнадцати лет, вплоть до самоубийства в 1930 году, Маяковский и Брики были, по сути, одной семьей. Очевидно, что из окружения Маяковского Брики были самыми сведущими, самыми знающими его людьми. Не исключено, что «бесед» с Бриками было гораздо больше, но сохранилось лишь три.

В «деле» имеются «беседы» с собратьями Маяковского по писательскому ремеслу – поэтом Николаем Николаевичем Асеевым (1889–1963) и прозаиком Львом Абрамовичем Кассилем (1905–1970). Оба входили в возглавляемую Маяковским литературную группу Левый фронт искусств (Леф), оба позднее вслед за Маяковским перешли в Реф (Революционный фронт искусств). Правда, стаж их знакомства с поэтом был различен. Асеев был давним другом, Кассиль – скорее приятелем, хорошим знакомым.