Мозг отправьте по адресу...

В очерке нередко сообщается о сведениях, полученных от «школьного товарища» Маяковского. Эти сведения касаются прежде всего материального положения семьи поэта, его образа жизни в первые годы после приезда из Грузии в Москву и т. п. Фамилия «школьного товарища» не названа, но можно предположить, что им был Сергей Сергеевич Медведев (1891–1970), впоследствии ставший известным химиком, академиком АН СССР (1958 ). В период дружбы с Маяковским он учился в Третьей московской гимназии, увлекался чтением запрещенной литературы и занимался революционной пропагандой. «Моя сестра и старшая сестра Маяковского, Людмила Владимировна, были однокурсницами и подругами по Художественно-промышленному строгановскому училищу. Летом 1906 года, когда Маяковские переехали в Москву, мы познакомились через сестер семьями. Кроме нас, знакомых у Маяковских в Москве тогда почти не было, и в первое время я был единственным приятелем Володи… – вспоминал С.С. Медведев. – Я не могу сказать, что мы были с ним очень близки: я учился в другой гимназии, в шестом классе, был на два класса впереди его, но мы с ним сошлись и сдружились, поскольку наши интересы совпадали».[172] Именно Медведев привлек Маяковского к участию в издании рукописного нелегального журнала «Порыв», выпускавшегося учениками Третьей гимназии (Маяковский учился в Пятой гимназии), и к работе в революционных кружках.[173]

В публикуемых материалах фигурируют в качестве информаторов также некие лица, обозначенные буквенными кодами – "Б", «В», "С". Так как «ключа-дешифратора» нет, то приходится устанавливать фамилии информаторов по контексту и содержанию высказываний. Очевидно, что литерой "Б" обозначен упоминавшийся ранее А.Г. Бромберг ("Тов. Б." ведет речь о подготовке выставки «Двадцать лет работы»). "Тов. С." описывает болезненное состояние Маяковского во время его последнего публичного выступления в Институте народного хозяйства им. Плеханова 9 апреля 1930 года. На этом вечере, принесшем Маяковскому горечь разочарования (аудитория вела себя враждебно), был секретарем и вел протокол заседания Виктор Иванович Славинский (1906–1951), фотокорреспондент, член «Бригады Маяковского». Сохранилась стенограмма его воспоминаний «Последнее выступление Владимира Владимировича Маяковского».[174] Скорее всего, именно В.И. Славинский являлся тем самым «тов. С», слова которого воспроизведены в публикуемом документе. Впрочем, на вечере 9 апреля присутствовал также и Павел Ильич Лавут (1898–1979), устроитель публичных выступлений Маяковского и его поездок по стране.[175]

Вычислить информанта "В" гораздо труднее: с его слов рисуется внешний облик Маяковского в канун Первой мировой войны. Литерой "В" мог быть обозначен, к примеру, тот же Василий Каменский, познакомившийся с Маяковским в 1913 году, или любой другой, близко знавший и просто изредка встречавший поэта в период его футуристической юности.

Авторы очерка о Маяковском использовали не только сведения, полученные из устных бесед. В ткань повествования введены фрагменты мемуаров и критических статей, которых к середине 1930-х было уже опубликовано немало. К сожалению, все источники цитат нам не удалось установить.

Маяковский являлся излюбленной фигурой советской критики и советского литературоведения. Книг и статей о нем написано во много раз больше, чем о Белом и Багрицком вместе взятых. Десятилетия пристального внимания к Маяковскому принесли свои плоды. Досконально изученной оказалась биография поэта, подробно анализировалось его творчество. Однако преобладающая часть работ о Маяковском имела существенный изъян – жесткую идеологическую запрограммированность. Не вполне свободна от идеологических штампов и биографическая часть публикуемого очерка – он открывается словами Сталина о том, что «Маяковский был и остается лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи».

На пути канонизации Маяковского, начавшейся, в общем-то, сразу после смерти «первого поэта революции», стояли свои знаменательные вехи. Главная из них относится к декабрю 1935 года, когда страна узнала, что, по выражению Н.Н. Асеева, «Маяковского Сталин почтил вниманием…»[176]