Читаем Мозговой трест. 39 ведущих нейробиологов – о том, что мы знаем и чего не знаем о мозге полностью

Как же мозг реагирует на красивое лицо? Чтобы проанализировать такое сложное явление, как эстетическая реакция, его необходимо разбить на составляющие, за которые отвечают сенсомоторная система, система эмоций и вознаграждения, а также система осмысления и знания[440]. Зрительная система организована таким образом, что разные категории объектов — лица, ландшафты, текст — обрабатываются в разных зонах. Когда человек видит чье-то лицо, области зрительной коры, участвующие в анализе лиц, сильнее возбуждаются в том случае, если лицо привлекательное. Это происходит в веретенообразной извилине, той области зрительной коры, которая реагирует на лица, и в соседней области — латеральной затылочной коре, которая реагирует на объекты. Кроме зон обработки зрительной информации, привлекательные лица активизируют систему вознаграждения. В нее входят области мозга, реагирующие на разного рода вознаграждения: например, пищу, когда мы голодны. Это определенные участки вентрального стриатума, орбитофронтальной коры и вентромедиальной префронтальной коры. Таким образом, зрительная кора, предназначенная для обработки информации о лицах, взаимодействует с системой вознаграждения, формируя наше восприятие красоты[441].

Выяснилось, что наш мозг реагирует на красивые лица, даже когда мы не думаем о красоте[442]. Мы провели исследование, в котором испытуемым, помещенным в сканер, предлагали распознавать лица — определять, тот же это человек, что был на предыдущей фотографии, или нет. Часть зрительной коры испытуемых более активно реагировала на привлекательные лица (степень привлекательности оценивала группа участников эксперимента), несмотря на то, что они отвечали на вопрос о личности человека, а не о его красоте[443]. В похожем эксперименте другая группа исследователей просила испытуемых оценивать лица по визуальному параметру — их ширине. Этот эксперимент также выявил реакцию мозга на красоту лица, хотя испытуемые давали перцептуальную, а не эстетическую оценку. Эта реакция наблюдалась в части нейронных цепей вознаграждения мозга[444]. Результаты обоих исследований указывают на то, что автоматические детекторы красоты в мозге связывают зрение и удовольствие. Эти детекторы, по всей видимости, срабатывают всякий раз, когда мы видим красоту, независимо от того, о чем мы в этот момент думаем.

Большинство людей по опыту знают, что при более близком знакомстве с человеком наше представление о его привлекательности может измениться. Если он нам нравится, со временем мы начинаем считать его более привлекательным. Это пример того, как на эстетическое восприятие влияет система осмысления и знания: то, что нам известно о человеке, может сделать его в наших глазах более или менее привлекательным. У нас есть врожденный стереотип: красота — это хорошо[445]. Пытаясь понять биологическую подоплеку этого стереотипа, ученые сравнили реакцию мозга на красоту и на добродетельные поступки. Испытуемым показывали лица, красивые или нейтральные, а также утверждения и изображения, описывающие добродетельные или нейтральные поступки. Те области орбитофронтальной коры, которые реагируют на вознаграждение, также реагировали на красоту и добродетель, что дает основания предположить, что мозг одинаково воспринимает вознаграждение от красоты и от добродетели[446]. Интересно, что совпадение нервной активности в латеральной орбитофронтальной коре наблюдается даже тогда, когда человек не думает о красоте или добродетели. Мы автоматически реагируем на красоту и так же автоматически связываем ее с добродетелью, даже когда не задумываемся ни о том, ни о другом. Эта рефлекторная связь служит биологическим триггером социальных эффектов красоты, которые хорошо известны социологам: красивые люди пользуются многими преимуществами в жизни, например, им больше платят и их меньше наказывают. Эти наблюдения вскрывают негативную сторону восприятия красоты. Недавно мы выяснили, что людей с мелкими дефектами лица считают менее добрыми, компетентными, умными, трудолюбивыми и т. п. К сожалению, у большинства людей присутствует стереотип «уродливый — значит, плохой». Понимание таких когнитивных предрассудков, встроенных в наш мозг, очень важно для их преодоления, если мы хотим справедливо относиться к людям и судить о них по делам, а не по особенностям внешности.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Гиперпространство. Научная одиссея через параллельные миры, дыры во времени и десятое измерение
Гиперпространство. Научная одиссея через параллельные миры, дыры во времени и десятое измерение

Инстинкт говорит нам, что наш мир трёхмерный. Исходя из этого представления, веками строились и научные гипотезы. По мнению выдающегося физика Митио Каку, это такой же предрассудок, каким было убеждение древних египтян в том, что Земля плоская. Книга посвящена теории гиперпространства. Идея многомерности пространства вызывала скепсис, высмеивалась, но теперь признаётся многими авторитетными учёными. Значение этой теории заключается в том, что она способна объединять все известные физические феномены в простую конструкцию и привести учёных к так называемой теории всего. Однако серьёзной и доступной литературы для неспециалистов почти нет. Этот пробел и восполняет Митио Каку, объясняя с научной точки зрения и происхождение Земли, и существование параллельных вселенных, и путешествия во времени, и многие другие кажущиеся фантастическими явления.

Мичио Каку

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука