Мозговой трест. 39 ведущих нейробиологов – о том, что мы знаем и чего не знаем о мозге

Мы обладаем некоторым представлением о механизме этого процесса применительно к самым простым мотивациям, таким как голод. Когда животное какое-то время голодает, активируются специализированные нервные клетки гипоталамуса (нейроны AGRP), и их активность ведет к поискам пищи. Когда пища найдена и съедена, нейроны AGRP затормаживаются[452]. Эти клетки тесно связаны с питанием, однако возбуждение AGRP вызывает неприятные ощущения, и это указывает на то, что животные едят — по крайней мере, отчасти, — чтобы «отключить» эти клетки[453]. Таким образом, данная система «заставляет» животное взаимодействовать с внешним миром и искать пищу, чтобы избавиться от неприятного чувства голода. Помимо нейронов AGRP, в процессе участвуют другие цепи, которые отвечают за то, чтобы определенные стимулы, такие как сладкий вкус, воспринимались как приятные, побуждая животное есть найденную пищу. Эти два механизма образуют двухтактную систему для выученного поведения, и в результате животное ест из-за желания избавиться от чувства голода и инстинктивного стремления ощутить приятный вкус. Поскольку оба этих мотива способствуют обучению, они служат главными составляющими поведенческой ловушки, которая заставляет животное искать и употреблять пищу.

Взаимосвязь между инстинктивной мотивацией и обучением лежит в основе многих видов сложного поведения. Например, родительское поведение у мышей в значительной мере определяется передним отделом гипоталамуса. Стимуляция нейронов в этой области может превратить самцов, агрессивно настроенных по отношению к своему потомству, в заботливых родителей. И наоборот: подавление электрических сигналов в этой области мозга превращает хороших отцов и матерей в детоубийц[454]. В другом эксперименте удаление особой чувствительной зоны в носу самок мыши меняло их половое поведение, делая его похожим на половое поведение самцов: эти мыши преследовали самок и самцов, пытались спариваться с ними[455]. Воздействие на другие участки гипоталамуса также напрямую провоцировало половую активность[456]. Эти примеры показывают, что половое и родительское поведение не предопределяются генетикой, а скорее формируются под влиянием внешних факторов и внутренних процессов, которые обусловливают половые роли.

Поскольку наш гипоталамус похож на гипоталамус других животных, человеческая природа, по всей видимости, также основывается на сформированных эволюцией поведенческих ловушках, встроенных в архитектуру нейронных цепей. Эти цепи корректируют наши реакции на сенсорный опыт, чтобы закрепить поведение, ведущее к удовлетворению потребностей и желаний, которые закодированы соответствующими нейронными цепями. Уникальными нас делает сложность, до которой мы доводим поведенческие реакции, чтобы удовлетворять свои нужды. Разнообразие человеческого поведения связано с тем, что наш большой мозг по-разному реагирует на внутренние потребности и желания. Человеческое счастье, как и недовольство, связано с достижением базовых внутренних целей.

Наше поведение обусловлено не только внутренними мотивациями. Инстинкт создает предрасположенность, которая направляет обучение — как реагировать на врожденные мотивационные позывы, которые проявляются в виде социального и полового влечения, тревоги, страха и физиологических потребностей, таких как голод и жажда. Чувство неудовлетворенности и стресс могут возникать, когда вы испытываете сразу несколько конкурирующих потребностей, — это знакомая каждому жизненная проблема.

Пожалуй, для нас как для вида еще важнее то обстоятельство, что базовые неврологические процессы делают нас социальными существами. Социальность закреплена в поведении естественным отбором и встроена в мозг. Этот эффект был продемонстрирован на мышах-полевках: у полигамных видов мышей в мозге отсутствовал особый рецептор, обнаруженный у моногамных видов. Более того, принудительная экспрессия этого рецептора превращала полигамных мышей-полевок в моногамных[457]. В целом социальные животные ощущают необходимость ограничивать некоторые свои мотивации, связанные с индивидуальными потребностями и желаниями, ради успешного сосуществования с группой. Преимущества и ограничения социальной жизни вкупе с человеческим интеллектом и способностью к самоанализу привели к появлению законов и правил взаимодействия между людьми (Шопенгауэр: «Сострадание — основа всей морали»)[458]. Разумеется, каждая группа по-разному подходит к их созданию и реализации, а конкурирующие подходы к соотношению потребностей индивида и социума проявляются в философии и — в более выраженной форме — в политике.

Нейробиология достигла в своем развитии того этапа, когда тщательное изучение биологических предпосылок нашей мотивации позволяет глубже понять основы человеческого опыта. В конечном счете более глубокое знание неврологических истоков воли важно для понимания себя, а также факторов нашего благополучия и даже структуры нашего общества.

Мозг переоценен Азиф Газанфар